Василий Терехов - Самая большая тайна разума. Что такое сознание, и как это работает

Принципиальное изменение в подходах к изучению интеллекта произошло с появлением кибернетики. Кибернетическое моделирование интеллекта (Марвин Мински, Николай Амосов) – это переход к исследованию архитектуры и механизмов разума, а не его стороннее описание и изучение его содержания. Это переход на уровень именно тех самых метафорических колёсиков и шестерёнок, благодаря которым разум работает.

Если бы эта книга была книгой по кибернетике, то только так бы мы и рассматривали бы здесь природу разума, но мы, кроме этого, посмотрим на предмет шире. И поэтому мы рассмотрим в первом приближении:

что такое разум в универсуме;

как соотносятся разум и его материальный носитель – мозг (философы зубы обломали на этом вопросе, а толку нет, а вот мы рискнём подвести черту под этим вопросом и получить практический итог).

Мы живём в сверхсложном мире, который един, но при этом не целостен. Он состоит из множества простых и сложных систем и объектов. Универсум фрагментарен и при этом не делим на простые части. Человеку постичь это почти невозможно.

Обычное заблуждение мыслящего интеллекта состоит в том, что считая мир единым и целым (полным), он автоматически (и при этом совершенно неверно) подразумевает, что мир целостен (а это означает, что он прост).

Например, в физике изучают всеобщие физические законы природы. Неявная предпосылка состоит в том, что физические законы едины для всего универсума. Однако такое положение так же непроверяемо, как и противоположное предположение о существовании многих параллельным миров. Конечно, современные физики знают эту проблему, но, несмотря на это, наше мышление имеет обыкновение непроизвольно дрейфовать в сторону неявной предпосылки целостности мира.

Также трудно преодолимым заблуждением мыслящего разума является привычное стремление делить универсум на простые части. В древности мыслители представляли устройство мира какой-либо метафорической модульной схемой. Скажем, мир делился на землю и небеса. Затем в философии стало преобладать категориальное мышление. Сначала философы разделили мир на материальное и идеальное. Потом появились другие категории. Но классификация философских понятий по категориям – это такая же простая модульная схема представлений о мироустройстве, как и различные метафорические картинки. В этом смысле современное категориальное мышление ничем не лучше и не правильнее, если можно так выразиться, картинок в древних книгах, изображающих Землю в виде большого пирога, лежащего на спинах трёх китов.

В обыденном мышлении, да и не только в обыденном, преобладает стойкое убеждение, что время и пространство – это универсальные всеобщие характеристики универсума. Такое упрощение философы определяют термином «натурфилософия», что обозначает упрощение в какой-либо степени философской картины мира до предметной или физической картины. Этот термин имеет критический и даже негативный оттенок. В психологии существует дополнительный и в то же время антагонистический по отношению к натурфилософии концепт. Это понятия психологического пространства и психологического времени.

На самом деле универсум не существует ни во времени, ни в пространстве. У него нет никаких всеобщих категориальных свойств, характеризующих его, потому, что он не целостен, а фрагментарен. Категории времени и пространства, ни как физические, ни как психологические, ни как философские понятия, не являются релевантными частями схемы, представляющей реальное мироустройство. И, конечно, мир не делится на материальное и идеальное.

Возможно, читателю сейчас кажется, что мысли автора отклонились куда-то в сторону странной философии, которая нисколько не проясняет объявленную тему. Однако, особенности нашего мировосприятия является одним из проявлений ситуативной природы разума.

Мы живём в ситуативном мире. Ситуативные системы – это системы, которые являются сложными, являются объединением динамических и статических систем, они объединяют множество простых и сложных систем. В них время есть, и в то же время его нет. (Очень парадоксальная фраза.) Ситуативный мир является фрагментарным миром. Ситуативные системы – это те фрагменты, из которых как бы состоит мир, но из которых он при этом, как ни странно, не складывается, и на которые он не делится. Мир – не целостен, потому что не делится, так как только целостная вещь делима.

Интеллект является виртуальным устройством, создающим интеллектуальные модели. Модели разума – это ассоциативные образы и мысли, которые представляют собой некие информационные структуры, каждая из которых является сущностью по отношению к другим моделям. Из такого определения видно, что интеллектуальные модели являются системами. Ведь система в общем смысле – это и есть как раз структура, которая является сущностью по отношению к иным структурам.

Из этого следует, что кибернетика сознания не может обойтись без системологии. Поэтому, уважаемый читатель, в этой книге так много философских отступлений, которые на самом деле не философия, а системологическая концепция, которую я называю «метасистематика». В дополнение к имитационному моделированию здесь я использую также «метасистемное мышление».

Не будем дальше углубляться в такую философию, а рассмотрим простые и конкретные иллюстративные и концептуальные модели, которые помогут понять, как устроен разум в ситуационном аспекте.

Почему человек что-то может вообразить, а что-то не в состоянии? Он не может вообразить ненаблюдаемое. Невообразимое и ненаблюдаемое как две стороны одной медали: это две стороны непостижимого.

А что является невообразимым и ненаблюдаемым? Есть множество ситуаций и моделей, которые являются ненаблюдаемыми и невообразимыми: сложность моделей, представление бесконечности, попытка вообразить ничто, представление собственной смерти (попытка представить исчезновение собственного сознания) или наоборот попытка «осознать сознание», представление об универсуме, квалиа, попытка посмотреть на мир глазами другого человека или почувствовать себя в чужом теле, и т. п.

Можно дать определение, что ненаблюдаемое – это то, что не может попасть в поле зрения наблюдателя, находящегося в любой определённой позиции наблюдения.

Если проанализировать все возможные ситуации и примеры ненаблюдаемого и невообразимого, то все их теоретически можно свести к одной общей ситуации. В ней есть всегда одна ненаблюдаемая «вещь», являющаяся логической причиной того, что вообще возможно что-то ненаблюдаемое.

Эта то, что по определению является ограничением наблюдения, а именно то, что наблюдатель находится в какой-то определённой позиции наблюдения. Эта «вещь» – та позиция, которую никогда нельзя увидеть со стороны ни при каких обстоятельствах и ни в какой ситуации, и в этой позиции как бы находится мнимый объект, который ни при каких обстоятельствах на самом деле объектом быть не может. Это – позиция самого наблюдателя и сам наблюдатель (философы часто называют его субъектом, правда, при этом не очень внятно объясняют, что такое субъект).