Е. Левина - 400 школьных сочинений

В финале романа Л. Н. Толстой повествует о смерти Кутузова: «Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую ступень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер».

Чтение романа «Война и мир» убедило меня, что образ Кутузова не может сводиться только лишь к «полководческим доблестям»: мужеству, умению руководить войсками на поле боя. Нет! Все глубже и тоньше у Толстого. Величие Кутузова в том и заключается, что он не пытается противиться естественному ходу событий, «понимает, что есть что-то сильнее и значительнее его воли...».

Исторические события люди часто пытаются оценить с помощью критерия нравственности: добра и зла, корыстности и бескорыстия.

Кутузов и Наполеон по мысли Толстого являются выразителями разных исторических тенденций времени. Кутузов был носителем живой связи со своим народом, что сообщило ему нравственную свободу, появившуюся в прозрении «высших законов».

Острое нравственное чутье руководило Кутузовым и внушало ему отвращение к насилию и жестокости, к беспощадному и бесполезному пролитию человеческой крови, чем объясняются все его действия. Это же чувство объединило Кутузова с солдатами и разъединило с высшими чинами армии, которые хотели «отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления».

Наполеон же благодаря полному равнодушию к человеку и отсутствию нравственного чувства был поставлен историей во главе захватнической войны. По своим субъективным качествам Наполеон является выразителем печальной исторической необходимости – «движения народов с запада на восток», в результате которого произошла гибель наполеоновской армии. Наполеон, по словам Толстого, предназначен был «провидением на печальную, несвободную роль палача народов», исполнял «ту жестокую, печальную и тяжелую нечеловеческую роль, которая ему была предназначена».

Толстой разбивает жизнь на восходящее течение и нисходящее, центробежное и центростремительное.

Кутузов, которому открыт закономерный ход мировых событий в его национально-исторических пределах и который благодаря народному нравственному чувству понимает волю «провидения», является классическим воплощением центростремительных, восходящих сил истории.

Центробежные, нисходящие силы истории воплотил в себе Наполеон, этот «сверхчеловек». Он не чувствует внутренней необходимости в духовных явлениях жизни, верит в силу своей единичной воли, воображает себя творцом истории, вождем и повелителем народов, но в действительности является лишь «игрушкою судьбы», «ничтожнейшим орудием истории». Он возглавляет исторические силы, направленные ложным путем, и поэтому обречен. Толстой разоблачает тот идеал безграничной свободы, который приводил к культу сильной и гордой личности.

Заслуга Толстого в том, что он изображает личность великого человека как народного героя, который добился самостоятельности и свободы только в союзе с народом и нацией в целом. Он крепко связан с массой «обыкновенных людей» общенародными совместными целями и действиями, любовью к России.

Толстой подчеркивает высокую нравственность Кутузова. «И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направил все свои силы не на то, чтобы истреблять людей и убивать, а на то, чтобы спасать и жалеть их. Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история».

Толстой подчеркивает достоинства Кутузова как полководца, ценящего своих солдат, деятельность которого неизменно была направлена к одной цели, имевшей общенациональное значение. «Трудно вообразить себе цель более достойную и более совпадающую с волею всего народа».

Наполеона Толстой не признает великим, потому что Наполеон в своих действиях руководствуется только честолюбивыми мечтами. Ничтожество Наполеона состоит в том, что он, воображая себя правителем мира, лишен мудрости. Он «никогда, до конца жизни своей, не мог понимать... ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того, чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды, добра и всего человеческого».

Хотелось бы оговориться, что Толстой изобразил великих полководцев такими, какими хотел их видеть. Можно с фактами в руках оспорить его идеи, и мне бы хотелось сделать замечание от себя: всякий полководец поддерживает определенную связь со своими солдатами, и каждый при этом посылает их на смерть. На стороне Кутузова оказалась история. Не подлинный Кутузов, а Кутузов Толстого был идеальным полководцем.

«Война и мир» – это роман-эпопея. В произведении показаны исключительные по важности исторические события и роль народа в них. Неправильно было бы попытаться объяснить поражение французов какой-то особой гениальностью русских полководцев, даже главнокомандующего Кутузова, или роковыми просчетами Наполеона. Судьба кампании решалась не в штабах и ставках, а в сердцах обычных людей: Платона Каратаева и Тихона Щербатого, Пети Ростова и Денисова, Тимохина и... Да и перечислишь ли всех? Толстой-баталист рисует масштабный образ русского народа, поднявшего дубину освободительной войны против захватчиков.

Действия защитников родины бессознательны, но целесообразны. Не какие-то логические выкладки или правила заставляют людей участвовать в борьбе с врагом. Может быть, сказывается та самая «сила бессознательного добра», о которой писал позднее в своем романе «Жизнь и судьба» один из крупнейших художников ХХ века Василий Гроссман. Во всяком случае, народный дух в полной мере проявляет себя и в Бородинском сражении, и в других важных эпизодах кампании 1812 года.

Лев Толстой с любовью и уважением рисует героев партизанской войны. Вот Денисов, «покраснев, как девушка», излагает Кутузову план «разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой». И «странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице». Но Денисов искренен и естественен. Вскоре мы видим его в рядах партизан. «22 сентября Денисов, бывший одним из партизанов, находился со своей партиею в самом разгаре партизанской страсти». Совместно с Долоховым он готовит захват французского транспорта. Не смущает их численное превосходство деморализованного врага. Главное – узнать, какие войска сопровождают обоз. Мужику-партизану Тихону Щербатому дано задание «взять языка». «Пластун» проявляет незаурядное мужество, энергию и ловкость. Будучи замечен французами, Тихон, «подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели и, скрывшись на мгновение, выбрался на поверхность, весь черный от воды, и побежал дальше».