Е. Левина - 400 школьных сочинений

Москва всегда ассоциировалась у русского человека с понятием Родины, а в ее названии сливалось великое множество духовных аспектов. Мне кажется, что и Марина Цветаева, говоря о столице, имела в виду Россию в целом, и ее отношение к стольному граду является отголоском благоговейного трепета перед родным отечеством, которое всегда было для нее сферой действия священного долга.

Андрей Белый – значительная фигура в российской литературе XXв.. Его дар прозаика, поэта, литературного критика, философа, филолога, теоретика символизма, импровизатора, оратора был удивительно многомерным и всеобъемлющим. Он родился в профессорской семье. Мальчик невольно увлекается как миром искусства, так и точными науками. В юности он сомневался в выборе пути. «...Кто я? Композитор, философ, биолог, поэт, литератор или критик?» – спрашивал он сам себя. В результате он выбрал литературную деятельность.

Новое литературное направление искало новые художественные способы отображения действительности, чтобы постичь логику движений души.

Как известно, путь символистов не был легким – новаторов ждали желчная критика, вихрь негодования. Мистические переживания, требовали особого языка, языка символов. Блок создал цельную всеобъемлющую систему символов. В ее основе лежит простой мотив: (инок, юноша, поэт) стремится к Прекрасной Даме.

За этим стремлением стоит многое: мистическое постижение Бога, поиск жизненного пути, порыв к идеалу и бесконечное количество оттенков толкований. Заря, звезда, солнце, белый цвет – все это синонимы Прекрасной Дамы. Вот откуда псевдоним Андрей Белый: не мог поэт-символист оставаться Борисом Бугаевым.

Символисты остро переживали разрыв интеллигенции с народом, драму, последний акт которой, считали они, происходит на их глазах при их участии. Поэт в своих стихах пытался воссоединить возвышенное и убогое, умиротворяющее и возбуждающее: «Смеюсь – и мой смех серебрист, и плачу сквозь смех поневоле. Зачем этот воздух лучист? Зачем светозарен... до боли?».

Герои произведений Андрея Белого текучи и разнолики, однако в них чувствуется внутренняя целостность – они одновременно хрупки и стойки, изящны и тверды, ироничны и открыты: «О, как тяжел венец мой золотой! Как я устал!.. Но даль пылает. Во тьме ночной мой рог взывает». Мир людей и мир России плавно сливаются с миром его души.

В его поэтическое творчество гармонично вливается русская народно-песенная и народно-плясовая стихия: «Ты за мною, горе, не ходи», «Солнце тонет, ветер стонет, ветер мглу гонит».

Стихи Андрея Белого так же противоречивы и одновременно гармоничны, как и его герои. Поэтические строки, то утонченны и легки, словно навеянный утром сон: «Он в малиново-ярком плясал, прославляя лазурь. Бородою взметал вихрь метельно-серебряных бурь», то массивны и громоздки: «Вот яростно с крыши железной рукав серебристый взметнулся, как будто для жалобы слезной, незримый в хаосе, проснулся». Андрей Белый считал, что самым выразительным из искусств является музыка. В детстве он с удовольствием слушал, как музицирует мать, возможно, именно поэтому он всегда прекрасно чувствовал границу между звуком, словом и цветом.

Современники, хорошо знавшие Андрея Белого, нередко упрекали его в том, что он так и не раскрыл себя полностью, не смог самореализоваться, ухитрился загубить свой удивительный поэтический дар. Неограниченная широта творческих замыслов Андрея Белого очень часто так и оставалась неосуществленной, существенно изменялась или неузнаваемо преобразовывалась.

Однако в любом случае этот поэт способен был проникать в сферу ускользающих переживаний и тонких душевных движений.

Андрей Белый нередко балансирует на грани естественного и наигранного, рассудочности и безрассудства: «Мне крова душного не жаль, не укрываю головы я. Смеюсь —засматриваюсь вдаль: затеплил свечи восковые».

А. Белый положил начало статистическому исследованию стихотворной речи. Он заметил, что в разные исторические периоды разные поэты предпочитают различные ритмические формы.

До сегодняшнего дня талант Андрея Белого будит в сердцах читателей те видимые и невидимые глазу струны, которые делают его душу более мягкой, доброй и отзывчивой.

Несмотря на то что авторская воля этого поэта чрезвычайно непостоянна и прихотлива, все новые и новые почитатели зачитываются его произведениями, причем не только поэтическими.

В. Соловьев духовное начало связывал с понятием красоты. Прекрасная дама у Блока – символическое значение утонченной, прекрасной, духовной сущности мира. Говоря в письмах к Андрею Белому о Ней, поэт имел в виду Душу Мира, Вечную Женственность, которая в его стихах представала в образе Прекрасной Дамы.

Блок до конца своих дней оставался верен идеалу Прекрасной Дамы, ее отсветы и отзвуки чувствуются в образах Коломбины, Незнакомки, Кармен, Катьки из «Двенадцати» и, конечно, Руси, России. Поэт обращается к ее образу как к неуловимой, недосягаемой мечте, которой можно любоваться, созерцать ее в душе. По мнению Блока, видеть можно не только глазами, надо уметь видеть духовным взором.

В стихотворениях поэта нет конкретных образов ни женщины, ни лирического героя. Нет конкретных поступков, и переживания его неуловимы. Лирический герой в своем стремлении найти нравственную опору готов верить любому обману. Таким желанным обманом и становится для него Прекрасная Дама. Это прослеживается во всех стихотворениях Блока, в том числе в «Незнакомке».

Ее образ размыт и неконкретен:

Мир «прекрасной незнакомки», которая с такой простотой находится в обществе «смертных», противопоставляется миру пошлой обыденности, в котором:

В первой части стихотворения весна, в отличие от обычного символа обновления и возрождения жизни, предстает перед нами как нечто «тлетворное» и разлагающееся. И прекрасная незнакомка среди этого мира пошлости воспринимается как нечто нереальное, как сон. Стихотворение построено по принципу кольцевой композиции, что усиливает ощущение невозможности лирического героя вырваться из обыденного, давно опостылевшего мира.