Рудольф Сворень - В просторы космоса, в глубины атома [Пособие для учащихся]

И все-таки…

В нашей Галактике около 10 11(сто миллиардов) звезд. В наблюдаемой области Вселенной около 10 10(десять миллиардов) галактик. Всего в видимой нами Вселенной должно быть приблизительно 10 21, т. е. 1 000 000 000 000 000 000 000 звезд.

Огромность этого числа представить себе довольно трудно.

Чтобы собрать столько — 10 21— песчинок, нужен сосуд в 1000 км 3, а это по объему несколько Эльбрусов. Для размещения библиотеки, в книгах которой содержится 10 21букв (не страниц, не строчек, а именно букв!), понадобится книжный стеллаж из 10 млн. полок, каждая длиной от Земли до Луны. Чтобы просто пересчитать такое количество — 10 21— предметов, затрачивая на каждый лишь 1 с и работая без отдыха круглые сутки, человеку понадобилось бы чуть ли не миллион миллиардов лет.

Вот что такое число 10 21, показывающее, сколько во Вселенной звезд, ближайших родственников нашего Солнца. Оно, если вдуматься, должно производить ошеломляющее впечатление даже на самых осторожных скептиков. Пусть одна внеземная цивилизация приходится на миллион звезд. Пусть одна на миллиард. Пусть, наконец, одна на тысячу миллиардов… Даже в этом последнем случае во Вселенной должен быть миллиард внеземных цивилизаций.

Число звезд во Вселенной — 10 21— очень большое число. А в мире больших чисел надежно работает теория вероятностей. (Подброшенная 10 раз монета может случайно все 10 раз упасть на «орла», но уже после нескольких тысяч подбрасываний число «орлов» и «решек» практически окажется одинаковым.) А это значит, что, если появление внеземных цивилизаций — сокращенно ВЦ — процесс достаточно вероятный, то интуитивное «не единственная…» превращается в достоверную, научно обоснованную истину.

Какова же его вероятность, этого самого процесса? Насколько типичен путь, который в известном участке Вселенной прошел разреженный межзвездный газ, превратившись в итоге в планету с 500 тыс. видов растений, 2 млн. видов насекомых, с 100 тыс. видов позвоночных животных и с этой удивительной «большой системой» — человеческим обществом?

Работа симпозиума «Связь с внеземными цивилизациями» в основном проходила в форме тематических дискуссий. Все его участники сидели за большим П-образным столом и после выступления основных докладчиков («инициаторы дискуссии») свободно обсуждали ту или иную проблему. И именно оценке вероятности возникновения ВЦ было, по сути дела, посвящено пять из семи таких дискуссий. Вот их темы:

«Проблема планетной астрономии. Космогония. Перспективы обнаружения других планетных систем».

«Планетная биология. Происхождение жизни. Возможность существования жизни на других планетах».

«Эволюция разума и технического общества на Земле».

«Закономерности развития космических цивилизаций».

«Возможность существования цивилизаций на известных астрофизических объектах. Астроинженерия. Возможность использования неизвестных законов природы».

Самым вероятным объектом для возникновения жизни считаются планеты, т. е. сравнительно небольшие небесные тела, вращающиеся вокруг источника энергии — звезды. Правда, на симпозиуме были названы и другие удобные для развития жизни объекты, в их числе старые, остывшие звезды, кометы и даже межзвездная среда. И все же наибольшее внимание уделялось планетам. Это вполне объяснимо: о том, что планета — удачное место для возникновения жизни, говорит не только теоретический анализ, но и достоверный, пусть пока и единственный «экспериментальный» факт.

По мнению некоторых теоретиков, образование планет путем конденсации диффузной разреженной материи — процесс типичный. О высокой вероятности существования планетных систем говорит, в частности, анализ собственного вращения звезд разного возраста. Резкое уменьшение момента вращения многих звезд на определенной стадии можно объяснить только тем, что у них появились планетные системы. Кстати, на долю нашей звезды — Солнца — сейчас приходится лишь 2 % вращательного момента Солнечной системы.

К сожалению, прямое наблюдение планет, даже у ближайших звезд, встречает непреодолимые пока технические трудности. Это связано, в частности, с очень малой яркостью планет, из-за чего они просто теряются на фоне пылающих звезд. Пока экспериментально удалось обнаружить признаки планет лишь у двух-трех далеких звезд. Причем все это пока косвенные данные, достоверно никто не может назвать звезду, кроме нашего Солнца, у которой есть планеты.

И все же можно считать, что с вероятностью существования планетных систем дело обстоит более менее благополучно. Вероятность эта оценивается довольно высоко, серьезных возражений против такой оценки нет.

Достаточно высоко оценивается также вероятность существования на планетах благоприятных для возникновения жизни физических условий. Во всяком случае, один из обсуждавшихся аспектов проблемы, вопрос о «строительном материале», о богатстве химического состава не дает оснований для пессимистических оценок. Результаты многочисленных спектрометрических наблюдений говорят о том, что практически во всех уголках Вселенной ассортимент химических элементов достаточно богат и наше земное изобилие — около 100 устойчивых элементов — не является исключением.

Значительно хуже дело с оценкой вероятности зарождения жизни на планетах, даже при благоприятных с нашей, земной точки зрения физических условиях. Диапазон оценок здесь огромен, и пока нет достаточных оснований отбрасывать ни те оценки, в которых вероятность зарождения жизни близка к 100 %, ни даже те, в которых эта вероятность близка к нулю. Пока мы еще очень мало знаем о том, как возникла жизнь у нас на Земле, и совсем ничего не знаем о некоторых этапах ее зарождения.

Во многих лабораториях мира давно проведены эксперименты, в которых основные биохимические «блоки» — аминокислоты, нуклеотиды — были получены искусственным путем при определенных физических условиях в атмосфере определенного состава. Такие условия и такой состав атмосферы вполне вероятны, если не сказать типичны, для планет, а значит, вероятность того, что природа должна сделать первый шаг от неживого к живому, достаточно велика.

А что дальше? Каким путем простейшие биохимические «блоки» могут объединяться в сложные молекулы — белки и нуклеиновые кислоты, с которых, собственно говоря, и начинается все живое? Насколько вероятно такое объединение?

На этом участке сложной комплексной проблемы CETI как раз возникает самая, пожалуй, неприятная для нее гипотеза. Согласно этой гипотезе первые жизнеподобные системы возникли на Земле случайно. Просто перетряхивались, перетасовывались молекулы под действием внешних энергетических факторов, и в какой-то момент они совершенно случайно оказались собранными в сложную биологическую структуру. Дальше все уже пошло быстро и целенаправленно: биологические структуры начали размножаться, объединяться во все более сложные системы, совершенствоваться путем естественного отбора. Но самый первый шаг на пути «от бульона до естественного отбора» — появление самой первой, способной к размножению структуры — это дело случая.