Марк Медовник - Из чего это сделано? Удивительные материалы, из которых построена современная цивилизация

В семидесятые годы в Америке вышел научно-фантастический телесериал «Человек на шесть миллионов долларов». Действие фильма предваряет страшная катастрофа, в которой едва не погиб астронавт Стив Остин; врачи отваживаются на рискованную операцию, чтобы спасти ему жизнь и вернуть чувствительность. Требовалось не только восстановить функции организма, но и создать нового человека – «лучше, быстрее, сильнее» прежнего. Детали сложной хирургической операции, а также вживления бионических устройств, остались за кадром, все внимание в фильме сосредоточено на сверхчеловеческих способностях «переделанного» Стива Остина, который мог теперь невероятно быстро бегать, перепрыгивать высоченные заборы и чуять опасность за версту. Нам с братьями нравился этот сериал, и мы ему верили. Поэтому когда однажды я сломал ногу, неудачно спрыгнув с гимнастической лестницы, и меня повезли в больницу, я предвкушал необычайное приключение. Вместе со мной на заднее сиденье фиолетового «пежо-универсала» втиснулись трое моих братьев. Они наперебой повторяли своими писклявыми голосами: «Мы можем собрать его заново, он станет лучше, быстрее, сильнее…»

В приемной скорой помощи врач быстро и ловко осмотрел меня и поставил диагноз. Нога была действительно сломана, но врач заверил, что кость срастется сама. Я расстроился. Эти слова прозвучали жалкой отговоркой. Почему же они не хотят меня переделать? Я поговорил с мамой, и она тоже сказала, что кость, несмотря на ее твердость, способна зарастать.

Как объяснили врачи, под жесткой костной оболочкой скрывается мягкая сердцевина – немного похоже на ветку дерева. Еще они сказали, что на невидимом, микроскопическом уровне эта внутренняя часть состоит из пористой ячеистой ткани; клетки свободно двигаются, и поэтому кость ломается и заживает. Вот почему кости, как и мышцы, становятся то сильнее, то слабее в зависимости от нагрузки: их укрепляют прыжки и бег, но главным образом сама тяжесть тела. Еще мне рассказали про болезнь космонавтов, у которых истончаются кости, лишенные привычной нагрузки в условиях невесомости.

«Ты часом не из космоса?» – спросил кто-то, полагая, что удачно сострил. В ответ я лишь нахмурился.

Хотя костная ткань формируется непрерывно, требуется еще идеально совместить концы сломанной кости. По словам врачей, это означало, что ногу на несколько месяцев обездвижат – старый-престарый метод, к нему прибегали еще древние греки и египтяне, когда высоких технологий не было и в помине. Просто на ногу накладывали жесткую повязку.

Египтяне обертывали ногу льняным полотном, так же они поступали с покойниками, когда превращали их в мумии. Греки применяли хлопковую ткань, кору деревьев, воск и мед. Моя повязка была из гипса – турецкого изобретения XIX века. Медицинская гипсовая повязка – это своего рода гончарное изделие из обезвоженного минерального гипса, который в смеси с водой затвердевает не хуже цемента. Впрочем, гипс слишком хрупкий материал, чтобы использовать его в виде массы: такой через несколько дней просто растрескается и рассыплется на кусочки. Но если нанести его на марлевые бинты, он станет гораздо прочнее, волокна ткани скрепят его и не дадут трещинам расползтись. В таком виде гипс может неделями укрывать сломанную ногу плотным коконом. Главное преимущество такого метода перед египетским и греческим состоит в том, что мне, например, не пришлось безвылазно провести в постели три месяца, пока заживала нога. Гипсовая повязка достаточно жесткая и прочная, чтобы выдержать вес тела, не страшны ей и случайные удары во время ходьбы на костылях, так что кость срастается идеально. До изобретения гипса переломы конечностей часто приводили к пожизненной хромоте.

До сих пор помню, как мне положили влажный гипс на забинтованную ногу. Это было странное ощущение одновременно тепла (из-за реакции гипса с водой) и покалывания (как только бинты на коже начали затвердевать). Нога вдруг зачесалась, и стоило немалых усилий ее не трогать. Еще несколько месяцев зуд возникал снова и снова, обычно среди ночи, и я ничего не мог с этим поделать – почесать зудящее место под гипсовой повязкой было просто невозможно. Такова была цена, которую пришлось заплатить, по словам моей мамы, за перерождение в духе «Человека на шесть миллионов долларов». Я жалобно возразил, что никто меня не перерождал, – сам-то я просто мечтал об этом, но тело само себя вылечило, врачи ему только помогли. Я не стану быстрее, сильнее или лучше. Так навсегда и останусь неуклюжим слабаком. Тут мама велела мне закрыть рот, и правильно сделала.

С тех пор в моей жизни было немало серьезных травм и походов в больницу. Не то чтобы на мне живого места не осталось, но близко к тому. Я ломал ребра и пальцы, однажды разбил голову, прошел сквозь стеклянную дверь, повредил слизистую оболочку желудка, получил удар ножом в спину. И всякий раз мое тело само залечивало раны, хотя и под врачебным присмотром. Лишь дважды медикам понадобилось «подновлять» меня. Впервые это случилось уже довольно давно, однако проблема не исчезла и время от времени о себе напоминает.

Все началось с тупой боли во рту, которая через два дня превратилась в острую боль в одном конкретном зубе. От горячего она становилась нестерпимой, а в один прекрасный день, откусывая от сэндвича, я услышал жуткий хруст, от которого мурашки забегали по коже. Хуже всего было то, что страшный звук исходил у меня изо рта и сопровождался сильной болью, пронзившей, казалось, мой мозг. Я тут же потрогал языком ранку и, к своему ужасу, обнаружил острые обломки на месте когда-то крепкого гладкого зуба. Похоже, он сломался… Так и было. После этого я уже не мог ни есть, ни пить, поскольку обнажился нерв, сверхчувствительный к любым прикосновениям, – всякий раз меня пронзала непереносимая боль. Рот стал запретной зоной, я думал только о боли и о том, как от нее избавиться.

Древние египтяне и древние греки не умели лечить зубы. Наши предки жили с дырявыми зубами, мучаясь изо дня в день. Когда боль донимала слишком сильно, зуб просто выдергивали. Это делал щипцами местный кузнец или, если повезет, обученный врач. Позднее стали применять обезболивающие средства, такие как настойка опия.

В 1840 году изобрели новый сплав под названием «амальгама» (в него, как правило, входят серебро, олово и ртуть) – новое слово в медицине. Из-за наличия ртути в исходном виде амальгама при комнатной температуре представляет собой жидкий металл. Но когда ее смешивают с серебром и оловом, образуется твердый, износостойкий, прочный кристалл. Этот волшебный материал, пока он жидкий, можно влить в полость зуба и оставить там до полного затвердевания. Амальгама слегка расширяется, запечатывая дыру, и пломба накрепко связывается с тканями зуба. По твердости и долговечности пломбы из амальгамы намного превосходили старые – из олова и свинца, которые к тому же плавили при высокой температуре, чтобы влить в полость зуба, причиняя пациентам невыносимые страдания.