Бернар Эйвельманс - Следы невиданных зверей

За ним наблюдали многие рабочие при постройке трубопровода, видели и следы в лужах. Следы были очень похожи на медвежьи. Описания очевидцев были похожи на мои.

Мне довелось изъездить всю Африку, и я видел сотни самых разных зверей и птиц. Но такое — никогда!“

Последнее из свидетельств, собранных Хобли, на первый взгляд, не относится к нашему подопечному. Судите сами.

„Имеются истории, — сообщает нам известный антрополог, — и о другом звере, живущем в речных долинах в нижнем и среднем течении Таны. Мистер Кабербатч, полицейский офицер этого округа, рассказал мне, что немецкие миссионеры, жившие долгое время в районе Нгао, утверждают, что местные жители покомо знают лесного зверя коддоело. Одного даже застрелили возле Нгао несколько лет назад.

Однажды миссионеры заметили, что все жители в деревне в районе покомо покинули деревню и перебрались на другой берег, ибо близ поселка появился коддоело. Местный житель описал его как существо ростом с человека, но ходящее на четырех лапах, иногда оно поднимается только на задние, внешне слегка походит на бабуина-гиганта, жестокого и сильного. Скорее всего, — заключает Хобли, — речь идет о каком-то неоткрытом пока антропоиде в долине реки Тана“.

Неизвестный антропоид? Вот уж, действительно, скажете вы, далеко от нашего „медведя“!

Не так далеко, как кажется поначалу. Мы увидим дальше, что сами нанди называли чемозитом и большую обезьяну. С другой стороны, когда мистер Хобли получил немного спустя дополнительные детали о коддоело, добытые анкетирование местных жителей, то выяснилось, что речь идет о тех же чертах, что и в рассказах дорожников в Магади.

Цвет от красноватого до желтого; длина около 1.80, высота в холке 1.05; шерсть длинная, все информанты сходятся на наличии гривы, шея короткая, крепкая; когти длинные, морда вытянутая, зубы большие, но не такие, как у льва, передние лапы толстые.

Покомо утверждают, что многих таких зверей убивали, главным образом за то, что они воруют из деревень овец. Когда зверя замечают возле деревни, местные жители перебираются на другой берег реки и бьют в барабаны, чтобы испугать его. Охотники вабоне хорошо знают его, но предпочитают не трогать.

Так не одно ли это и то же — коддоело и чемозит? Одно очевидно — слухи, исходящие из Кении, крутятся вокруг существ, одинаково неизвестных науке.

Прибрежные жители, говорящие на суахили, испытавшее на себе арабское влияние, и, следовательно, знающие о медведях, как мы уже говорили, называют это животное арабским словом дуба — „медведь“. В более глубинных районах животное именуют на языке лумба — гетейт (герейт, кетейт, керит). В Руанде слово звучит как иеимизи, в других местах — кткамбангве. Жители в районе горы Элгон предпочитают употреблять слово сальруку. Но какое бы ни было прозвище, надо признать, что образ зверя сильно „поэтизирован“. Али, проводник знаменитого охотника Роджера Куртни, говорил о нем как о „белом пушистом звере, который ходит только на задних лапах и питается мозгом своих жертв“. Уильям Хиченс же из административной службы Кении считает, что это „полузверь-полугорилла“, с глазом, горящим посреди лба, исторгающий нечеловеческое рычание». Такие описания, конечно, не следует принимать всерьез.

Тем временем, наблюдения, сделанные европейцами-колонистами, инженерами и даже натуралистами — высветили проблему под новым углом зрения. Если описания местных жителей были окрашены в мистические тона и сделаны под воздействием религиозного страха, это не значит вовсе, что они не лишены реальных оснований. То, что в глазах белых людей было лишь мифическим монстром, постепенно обрастало реальными костями и шерстью. Родилась легенда о медведе-нанди. Но это породило еще одну сложность. Теперь все непонятное относили на счет нанди-бэра. За ним прочно укоренилась дурная слава кровавого хозяина леса. Он не только похищал домашних животных, но и нес ответственность за смерть жителей, найденных со свернутой шеей и разбитым черепом — считалось, что нанди-бэр охотится ради добычи головного мозга.

Надо сказать, что таким способом не убивает своих жертв ни одна дикая кошка.

Это могло бы быть какое-то иное стопоходящее животное большого роста. Медведи, атакуя, могут встать на задние лапы и когтями сорвать скальп с человека. Но критику здесь вызывает не сам способ нападения, приписываемый медведю-нанди, а сам факт агрессии. Дело в том, что большинство диких животных никогда не нападает первым на человека и всегда старается подобру-поздорову скрыться. Поэтому я считаю, что можно выделить такое правило — животное становится опасным с ростом страха. Чаще всего, пишет Хайатт Веррилл, людоедами становятся старые львы или тигры, не способные больше охотиться на сильных копытных, они находят более легкую добычу — человека. Были целые эпидемии антропофагии, поразившие львов в 1860 году и с 1904 по 1909 год, что привело к настоящему террору в Кении. В период дождей львы тоже могут голодать, но бывает это в течение сезона. А в сухой период лев держится у источника воды и должен питаться тем, что имеется у него «под лапой». Словом, причин для людоедства много...

Факты людоедства довольно редки. Репутация людоеда у того или иного зверя все-таки вызывает у натуралистов недоверие. Но в случае с нанди-бэром он покоится на надежной и проверенной информации. Если верить А. Блейни Персивалю, знаменитому таксидермисту и охотнику, единственный пример жестокости чемозита относится к провинции Макарет, к 1914 году: «В один прекрасный момент животное стало настолько злобным, что потребовалось его убить. Несколько охотников соорудили манекен и расположились возле хижины. Сели внутри и стали поджидать зверя. Его убили стрелами».

Для нас более интересно другое сообщение, исходящее от чиновников колониальной администрации. В 1925 году одна деревня подверглась настоящему террору такого вот «медведя», и жители вынуждены были обратиться к властям за помощью. Зверь унес ночью девочку, проделав дыру в крыше хижины. И он же пробрался в загон для скота и задушил несколько крепких коров. Значит, он может не только скальпировать людей, но и преодолевать высокие загородки. Что, кстати, не скажешь о львах, которые ни за что не пустятся на такие действия. Значит, у зверя должна быть густая шерсть, чтобы преодолеть острые колючки на высокой загородке.

Испуганные жители решили, что зверь обосновался в соседнем лесу, в сорока километрах. Чиновник, прибывший из провинции, посоветовал установить наблюдение за песчаной полосой, отделяющей лес от поселка — уж там-то следы проявятся. Охотник, прибывший с чиновником, был в недоумении от рассказов жителей, которые представляли бестию полузверем-полуптицей с мордой обезьяны. На следующее утро охотник был разбужен предсмертными хрипами совей собаки, а потом некто быстро удалился от палатки. Нанди-медведь не побоялся — по иронии судьбы — задушить даже собаку охотника.