Василий Захарченко - Формула любви

Впервые я увидел хождение по огню в Болгарии, на Золотых песках, где туристам почти как аттракцион показывали нестинарские пляски.

На открытой площадке догорал огромный костер. Несколько человек граблями раскатывали раскаленные угли по широкому кругу, метров десять в диаметре.

Танцовщица опаздывала.

Площадка бордово светилась затаенным светом раскаленных углей и пепла.

Наконец к светящейся площадке подкатили голубые, как помнится, "Жигули". Из них шустро выскочила тоненькая девушка в туфельках на высоких каблучках. Я хорошо запомнил эти туфли, так как глядел на ножки, которым вот-вот предстояло коснуться огня. Девушка торопливо скрылась за ширмой. Грянул фольклорный оркестрик, состоявший в основном из барабанов и свистулек:

мелодия была резкой и напряженной. Повторялась одна и та же музыкальная фраза.

Танцовщица появилась в национальном платье, босиком. Она неторопливо ступила на раскаленные угли и так же неторопливо сделала первый танцевальный круг по пламени, "не спеша"...

Но, сойдя с круга, девушка неожиданно взяла на руки ребенка, что стоял возле потрясенной матери-туристки, и снова ступила на огонь.

Ребенок мгновенно затих, в глазах мамаши застыл ужас.

- Не бойтесь, - бросила нестинарка, - все будет в порядке.

Вдвоем они сделали второй танцевальный круг по углям, уступив место босоногому парню, продолжившему танцы по огню.

Потрясенный, я подождал девушку возле ширмы и проводил ее к машине. Она уверенно шла в тех же туфельках на высоких каблучках, надетых на босу ногу.

- Тороплюсь, у меня еще один сеанс в соседнем отеле, - полушутливо обронила она.

- Как же вы так? Несколько раз в вечер. Без ожогов...

- Сама не знаю. Едва заиграет музыка, мне кажется, кровь уходит из моих ног, ступни деревенеют, и сама я, как во сне, лечу над землей...

Так мне и не удалось разгадать в тот вечер тайну хождения по огню.

Потом я видел огнепроходцев на религиозном празднике в Шри-Ланке. Здесь все было иначе. Полностью отсутствовала тривиальность болгарского действа. Огонь над тлеющими углями был ярче и, видимо, горячее...

Оркестр звучал грозно и устрашающе накачивал взволнованный ритм.

Руководитель праздника, "благословлявший" тех, кто ходил по раскаленным углям, как мне показалось, находился возле площадки в необычном экзальтированном состоянии - не то транса, не то полузабытья.

Небольшие языки пламени изредка лизали босые ноги танцующих мужчин. Но представление достигло апогея, когда некоторые из танцующих, а их было предостаточно, начали засовывать в рот крохотные, горящие открытым пламенем, факелы. Не верилось, что такое возможно без ожогов и травм. Но праздник уверенно продолжался, растянувшись на добрый час.

Массового гипноза не было. Но было какое-то общее состояние подъема и "одурения" от невероятности увиденного.

Ведь это были не те "огнеглотатели", которых я не раз наблюдал на базарах, за рубежом. Они могучим выдыхом распыляют изо рта бензин, который при поджоге превращается в гигантский огненный шар над головой артиста, находящегося в полной безопасности.

Огнеглотатели Шри-Ланки засовывали горящий факел в рот, и языки пламени прорывались сквозь разжатые губы.

К этому времени я уже знал, что хождение по огню присуще народам многих стран. Оно существует в некоторых областях Греции, Франции, островов Фиджи.

Известно оно и у индейцев племени вавахо в Америке.

Английский литературовед Э. Стефенсон описал свои впечатления, после того как в состоянии транса ходил по раскаленным камням на церемонии в храме Токио:

"Камни были уложены в траншею длиной 90 футов (около 30 метров). Жрец, руководивший церемонией, заставил меня подготовиться, отвел в соседний храм, где мою голову другой жрец посыпал солью. Я почувствовал внутреннее желание пройти по раскаленным камням.

Когда я медленно шел по ним, то ощущал лишь некоторое покалывание в ступнях".

Сотрудник Британского музея доктор У. Бригэм совершил в сопровождении трех местных магов прогулку по раскаленной лаве на вулкане Коне. Спутники велели ему разуться, ибо защита бога Кахуны не распространялась на его сапоги. Доктор отказался. Один из спутников медленно пошел босиком по раскаленной лаве. Двое других неожиданно толкнули доктора, и он, оказавшись на раскаленной поверхности потока, вынужден был бежать. Пробежав метров тридцать к противоположному краю потока, он увидел, что его сапоги и носки сгорели. Трое жрецов, продолжавших идти босиком по лаве, расхохотались, показывая на волочившиеся за доктором куски кожи от горящих сапог. Сам доктор ожогов не получил.

Однако вернемся к нашему отечественному кудеснику Виктору Авдееву. Я познакомился с артистом несколько лет назад на его сеансах, во время которых он демонстрировал на сцене классический номер индийских йогов.

Его сотрудник разбивал на коврике штук десять бутылок. Крупные куски стекла и - самое страшное - острые донышки бутылок торчали из стеклянного месива.

После нескольких ритуальных движений Авдеев сбрасывал с себя спортивный костюм джиудоиста и медленно ложился голой спиной на стекла.

На грудь его клали доску, и увесистый помощник грузно становился на нее, чуть подпрыгивая. Казалось, все - сейчас брызнет кровь из лежащего на осколках артиста.

И вот - ни царапины, ни кровинки.

"Ну, такой запросто пойдет по огню", - подумал я.

После сеанса попросил артиста рассказать, как он впервые прикоснулся к огню.

- Это было в конце семидесятых. Мной вдруг неожиданно овладело горячее желание преодолеть страх перед огнем. То ли вспомнилось сталинградское детство...

Я решил, какими бы ни были последствия моего эксперимента, пусть обгорят ноги, пусть лягу в больницу, но я пойду... Пойду! Я должен пойти!

Выехали за город. Разожгли огромный костер. Разровняли багровые угли на дорожку длиною метров десять.

Я сосредоточился, поверил в себя и прошел босиком все это расстояние. Войдя в нужное состояние, я не получил никаких ожогов.

Сейчас вхожу в такое же состояние во время сеансов с битым стеклом. На сцене огонь не покажешь...

- И всегда удается? С огнем...

- Нет. Помнится, разложили костер, разровняли огненную дорожку. Настраиваю себя, вхожу в состояние...

Чувствую, что-то не то. Ладно, ходил же раньше.

И вот иду, а ноги горят. Получил тяжелые ожоги, в больнице лежал...

Так в чем же дело? Что это, биологический секрет или неизвестный нам физический процесс? Срезанный кусочек кожи с ноги огнепроходца, брошенный на те же угли, тут же истлевает.

Российский ученый С. Н. Попова так объясняет этот таинственный процесс.

Существует понятие "тепловая активность". Она зависит от теплоемкости, теплопроводности материала. Наи