Кэтрин Куртц - [Легенды о Камбере Кулдском 1-2] Камбер Кулдский. Святой Камбер

Джорем не удержался от невольного восклицания, уверенный, что угодил в ловушку. Ни в коем случае он не должен позволять Джеффри считывать его мысли, даже если это будет стоить жизни! Перезахоронение тела Элистера, его участие в случае с Синхилом… Он боялся думать о том, что произойдет, если Джеффри попытается заставить его подчиниться и придется оказать сопротивление выученному в Ордене святого Гавриила Дерини. Но когда он уже открыл рот для отказа, готовый к любым последствиям, сознание Камбера с такой силой надавило на его сознание, что он от боли схватился за голову.

— На тебе лежит запрет не открывать места моего последнего земного убежища, которого ты, разумеется, не знаешь, потому что я еще не умер, — зазвучала в его мозгу мысль Камбера. — Если Джеффри попытается заставить тебя, это погубит твой рассудок. Запрет слишком строг. Скажи ему это!

Слегка покачиваясь и все еще ощущая головокружение от мощи контакта, Джорем выпрямился и посмотрел на архиепископа, обрадовавшись, что его слабость вызвала тревогу на лицах Джеффри, Кверона и остальных. Теперь он чувствовал, как поддержка отца ослабевает, епископ Келлен смотрел на него с той же озабоченностью, что и другие. Он понял, что Камбер что-то задумал, но не знал, что это было. Ему просто нужно следовать приказам и верить в то, что его ведут правильным путем.

— Я… я не могу позволить вам этого, ваша милость, — сказал он, и даже его голос звучал несколько нерешительно— Только что ко мне пришло довольно болезненное напоминание, что отец наложил на меня некие… печати, не позволяющие раскрыть место его последнего земного убежища. Откровенно говоря, я не вполне помню, где оно находится, — добавил он. Все это было правдой.

Джеффри подозрительно поджал губы.

— Подобные пробелы в памяти можно исправить, отче — Сами по себе слова были довольно нейтральными, но в голосе послышалась угроза.

— Это погубит мой рассудок. Прошу вас, не заставляйте меня ваша милость, — произнес Джорем.

Камбер поднялся и положил обе руки на плечи сына.

— Ваша милость, мой секретарь очень расстроен. Позвольте мне сказать?

— Только если вы можете предложить что-то существенное, епископ Келлен, — ответил Джеффри раздраженно, — Отказ отца Мак-Рори не очень-то убедителен. По-моему, все это чистый обман.

— Позвольте мне предложить выход, ваша милость, — спокойно сказал Камбер. — С тех пор как Джорем вступил в наш Орден, мы с ним стали довольно близки. Он стал мне почти сыном. Кажется, я знаю его лучше, чем кто-либо в этом зале… и его отца тоже. Для моего секретаря я уже год являюсь духовником и исповедую его с тех пор, как он находится при мне.

Все это было правдой, и Камбер почувствовал себя увереннее оттого, что Джеффри не спешил возражать.

— Ваша милость, позвольте мне считать мысли Джорема, — продолжал Камбер. — Если на нем действительно лежит печать против проникновения в мозг постороннего (а вы действительно посторонний, несмотря на то, что являетесь для него как архиепископ духовным отцом), может быть, мне удастся проделать это. Принуждение может вызвать необратимые разрушения. В защите собственных секретов Камбер обладал незаурядным мастерством.

Раздумывая над словами епископа, Джеффри нетерпеливо нахмурился.

— Итак, отец Мак-Рори, вы согласны на это?

— Не уверен, что это мудрое решение, ваша милость, — вмешался Кверон, не давая Джорему возможности говорить, — Мы уже убедились, что епископ Келлен фигурирует в случае с Гвейром, хотя я должен признать, что его милость узнал об этом уже как о свершившемся факте. Тем не менее, должен сказать, что его милость может оказаться не самым объективным. Мы располагаем информацией, что он, как и Джорем, принимал участие в другом чуде, приписываемом благословенному Камберу, хотя нам известно, что его милость в то время пребывал без сознания.

Вот оно! Опять намек на другого свидетеля. Синхил? Или Дуалта? Однако по какой-то причине Кверон не решился назвать короля. Возможно, он тоже боялся рисковать, сомневаясь в реакции Синхила.

Оценивая вероятность такого, Камбер повернулся к Джеффри. Архиепископ выжидательно смотрел, приподняв бровь.

— Это правда, епископ Келлен?

— Так мне сказали, ваша милость. Сам я ничего не помню.

— Джорем рассказал вам об этом?

— Нет, ваша милость.

— Кто же тогда?

— Я не могу сказать этого, ваша милость. Это был источник, который я не имею права открывать, если только тот человек не предстанет перед этим собранием и не позволит мне говорить. Однако, вне зависимости от того, как разрешится этот вопрос, моего личного интереса в нем нет, о святости Камбера я знаю только по слухам.

— Однако вы отказались выполнить просьбу Гвейра о постройке храма, когда он пришел к вам зимой, — вмешался Кверон.

— Я предположил, что Гвейр ошибается в своей трактовке того, что якобы видел, — поправил Камбер. — Он не просил у меня разрешения, а желал, чтобы я поговорил с архиепископом Энскомом, упокой Господь его душу. Сам Гвейр решил тогда не подавать прошение архиепископу.

— Но вы не советовали Гвейру делать этого? — спросил Джеффри.

— Да, ваша милость. В то время я не располагал никаким другим доказательством, кроме несколько сбивчивого рассказа о том, что я счел сном. Кроме того, ваша милость должен принять во внимание и то, что я старался облегчить горе юного Джорема, которого я люблю. Он присутствовал в комнате, когда Гвейр излагал свою просьбу. Я хочу только, чтобы все было по справедливости, ваша милость. Надеюсь, сказанного вполне достаточно, чтобы убедиться: мое обследование Джорема будет совершенно беспристрастно. Разумеется, вопрос этот пока чисто теоретический. Нам неизвестно, уступит ли Джорем моему прикосновению.

— Итак, отец Мак-Рори, что вы скажете? — сурово спросил Джеффри. — Эти печати позволят епископу Келлену произвести считывание?

— Я… не знаю, ваша милость, — прошептал Джорем, изображая неуверенность. — Думаю, да. Я чувствую… некоторое сопротивление, но епископу Келлену я доверяю, как никому другому. Поверьте, ваша милость, у меня нет ни малейшего желания ослушаться, но еще меньше я хочу, чтобы мой разум был разрушен, какой бы ни была эта сила.

Джеффри обратился к Ориссу за советом, а Кверон наклонился поближе, чтобы внести в обсуждение свою лепту. Потом Джеффри покачал головой и снова, посмотрел на них.

— Хорошо. Предупреждаю, сомнения у нас остаются, но вы можете начинать. Вам нужны приготовления?

— Нет, ваша милость.

Поклонившись, Камбер взял стул, на котором раньше сидел Джорем, и вынес на середину комнаты. Попросив Джорема сесть на него лицом к архиепископам, он встал позади сына и опустил руки на напряженные плечи, отправив мысленное послание Джорему.