Артем Желтов - «Если», 2015 № 02

Она сразу все поняла. Поняла — и ахнула. У нее не было даже толстого теплого свитера, даже плотной длинной юбки. Была курточка, в которой она летом иногда поднималась наверх, были нарочно для этих вылазок купленные, но еще не распечатанные кеды.

— Так… — Иван Леонидович задумался на пару секунд. — Инескин комб тебе велик, Степкин мал. Но Степкин свитер тебе впору… Тут где-то были меховые штаны. Артурка в них лазит снег с крыши сметать. Живо!

Через пять минут Наташа была сама на себя не похожа — получился меховой колобок. Передвигать ноги в унтах оказалось непросто. И пришлось по приказу смазать лицо каким-то неприятным жирным кремом, да еще сверху натянуть шерстяную термомаску. Это раздражало.

— Держи, — Иван Леонидович, уже в маске, протянул ей разрядник в кобуре. — Имела с этим дело?

— Теоретически…

Иван Леонидович забрал разрядник.

— Ну, молись Богу, православные… Авось пронесет.

Они вышли в переходную камеру, оттуда в широкий, плохо освещенный и холодный коридор с металлическим полом. Пол был наклонный, идти вверх — непривычно.

— Сюда въезжают фуры, — объяснил Иван Леонидович, — Продовольствие, по-твоему, тоже принтер штампует?

В кармане у правой стены стоял синий снегоход с прозрачной кабинкой.

— Знакомься — «Умка». Сейчас мы его вытолкаем. Погоди, дам сигнал воротам. И поставь в очках затемнение, а то ослепнешь.

Ворота распахнулись. Наташа зажмурилась.

Очки не успели потемнеть настолько, чтобы снежная белизна не оказалась такой слепящей.

— Скорее, скорее! — торопил Иван Леонидович, — Толкай! Живо! А теперь прыгай в кабину!

Она только в кабине и опомнилась.

Снегоход шел по белой аллее, раскидывая в обе стороны снежные веера.

— Курс на юг! — крикнул Иван Леонидович, — Сейчас будет тебе Москва!

Через пять минут, когда снегоход вылетел из аллеи, Наташа увидела мертвый город.

Пустые, занесенные по второй этаж снегом высотки…

— Идем по следу, — сообщил Иван Леонидович, — А когда-то ведь ездили по улицам… А теперь — напрямик, между домов… Ну что, курс на Кремль? Старый маразматик, скорее всего, совершает ритуальный объезд Кремля с обязательной остановкой возле Александровского сада. Иначе ему никак не помереть — только после этой процедуры! И я хорош, орясина бессмысленная. Браслета не заметил! Ложись! На пол ложись, дура!

«Умка», который и без того шел ходко, прибавил скорости и заложил крутой вираж. Наташу мотнуло по кабинке вправо и влево.

— Уйдем дворами! — крикнул Иван Леонидович, — Вот ведь сволочи!

— Кто сволочи?

— Мародеры! Не бойся, они палить не будут, им «Умка» целым нужен… Они нас в ловушку загнать хотят… А шиш вам! Не поднимайся, мало ли что… Держись за сиденье! Смотри, не вывались!

Сквозь прозрачную стенку кабины Наташа увидела другой снегоход, идущий параллельно «Умке».

— Иван Леонидович! Там, справа!.

— Да вижу я, вижу! Он сейчас пойдет на сближение. Попробует нас завалить. Как же! Они, знаешь, чего тут пасутся? Продовольственный транспорт ждут. Там целый обоз идет — от Кузьминского аэровокзала через «Кусково» и «Измайлово» к нам и дальше…

— Я не поняла…

— Чего тут понимать? Ограбят транспорт и скинут продукты по дешевке в то же «Измайлово» на склады. Они уже такое проделывали — не слыхала разве? Директора и службу снабжения «Пресни» судили…

— Давайте вернемся! — взмолилась Наташа.

— Еще чего! Нам нужно догнать и вернуть старого маразматика. Пока он еще сопит и плюется!

Снегоход мародеров приблизился, из окошка затемненной кабины вылезла рука в огромной рукавице с толстым стволом десантного револьвера.

— Пугает, — сказал Иван Леонидович. — Ну, и нам есть чем испугать… Держись, говорят тебе!

Держа руль левой рукой, правой он достал из-под сиденья блестящую трубку с кнопками и, резко распахнув дверцу, направил ее в окно совсем поравнявшегося с «Умкой» снегохода — а что произошло потом, Наташа не поняла. Выстрела она не услышала — но что-то же Иван Леонидович сделал? «Умка» резво рванул вперед, а темный снегоход повело куда-то вправо, по дуге, и он на неплохой скорости врезался в сугроб у стены старого, сталинской еще постройки дома.

— Иван Леонидович, что это было?

— Двухфазный патрон. Сперва — слезоточивый газ, потом — термоточка. Этот снегоход встретил печальную кончину… Вперед!

— А люди…

— Они успеют выскочить.

— Но там снег, сугробы, они просто утонут в снегу!

— Предпочитаешь утонуть вместо них?

«Умка» понесся дальше, нырнул между домами, вылетел на улицу и тут уж, задрав вверх лыжи, показал, на что способен.

— Мародеры не боятся холода, — сказал Иван Леонидович, — Старые дома на сигнализации, но они научились отключать датчики, да и сигнализация уже дохлая…

— Мертвый город… — прошептала Наташа; она знала, что люди покинули Старую Москву, но не подозревала, что безупречная белизна пустых улиц вызовет такую острую жалость, — Что это за площадь?

— Не площадь — железнодорожная развязка. Тут планировали разобрать рельсы и построить что-то эпохальное. Не успели. Мы приближаемся к старым вокзалам — Ярославскому, Казанскому, Петербуржскому…

— Железнодорожная развязка?

— Ты никогда не видела поезд?

— Никогда.

— По-моему, ты уже не рада, что увязалась за мной.

Наташа промолчала. Она увидела белый зимний мир — тот, что наверху, она вдохнула свежий живой воздух, но радости не получилось. Теперь у нее была ее собственная картинка — но не возникло желания перенести ее на экран большого, как у профессиональных дизайнеров, планшета. Не стоило ради мертвого мира рваться на волю из «Сокольников»… Осталось только желание поймать Мишкиного деда и доставить его к врачам. Если только еще не поздно.

— Сейчас начнутся узкие улицы. Ты была в самой Старой Москве? Летом?

— Нет.

До самого Кремля они молчали. А там опять напоролись на мародеров. Точнее — услышали их совсем близко.

Мародеры перекликались — подавали друг другу пронзительные сигналы, тембр звука был хуже зубной боли.

— Разве Кремль не охраняют? — спросила Наташа.

— Все ценное оттуда вывезли, а охрана автоматизированная. Кто-то, конечно, сидит в подземельях — под Кремлем целое подземное логово, старые ходы, еще при Иване Грозном их нарыли… К воротам лучше не соваться. Сейчас смотри внимательно — где-то тут должен быть этот старый хрен. Как он гениально заморочил мне голову! Детка, берегись бывших учителей — манипуляторы высшего класса… А этот вообще гениален!

Наташа удивилась — Мишка ничего не рассказывал о дедовой гениальности.

— Он или у Кремля, или носится по Тверской, или вообще катается с горок в Китай-городе, у Ивановского монастыря. С него станется! Ты не представляешь, что это за человек! Он приходил к нам смотреть на Солнце… Ага, так я и знал!.