Нурали Латыпов - Страна премудрых пескарей. Очерки истории эпохи

Причины запуска борьбы с «безродным космополитизмом» в конце 1940-х сложны. Тут и документально засвидетельствованные серьёзные нейрофизиологические проблемы самого Сталина (ещё задолго до инсульта, унесшего его в могилу), и разрыв с бывшими союзниками в войне, хотя культурных и личностных связей с ними оставалось очень много, и – главное! – обострение отношений с Израилем, только что созданным при активной советской поддержке. Сталин, как видно из всей его биографии, был очень злопамятен, считая это проявлением справедливости. Но на высоком посту он старался контролировать свои эмоции. А тут ослабление мышления наложилось на неблагодарность (по его представлениям) евреев. СССР в 1939-м, вернув себе оккупированные Польшей в 1920-м земли, прирастил еврейское население на пару миллионов человек, да ещё принял потом несколько сот тысяч евреев, бежавших из самой Польши, оккупированной немцами (Западная Европа и Америка ещё в мирное время отказались принимать еврейских беженцев и с началом войны не изменили свою позицию) – и в начале войны вывез большинство их в Среднюю Азию на поездах, в военное время остродефицитных. СССР дипломатическими усилиями и эмиграцией десятков тысяч фронтовиков способствовал созданию еврейского государства. И после всего этого евреи переметнулись к американцам! Были тому экономические причины: для возрождения страны, разорённой в ходе войны за независимость, нужны громадные ресурсы, а их хватало только в Новом Свете. Но в разгар Холодной войны Сталин мыслил в категориях линии фронта: кто не с нами – тот по другую сторону. Вот и затеял он – с помощью холуёв, нашедших возможность избавиться от конкуренции – недостойную и разрушительную кампанию.

Один из авторов вряд ли сможет простить Сталину погибших при нём Николая Ивановича Вавилова – звезду мировой биологии, да к тому же создателя уникальной коллекции семян злаковых (по сей день – предмет зависти многих западных стран) – и Матвея Петровича Бронштейна – физика-теоретика, на чьём фоне будущий нобелевский лауреат Лев Давидович Ландау выглядел не очень ярким. Но в то же время, выстраивая великую державу, именно Сталин продолжил дело ещё одного великого тирана нашей истории – Петра Великого: тот создал Академию наук, а Сталин превратил её в двигатель прогресса всей страны.

Система детского здравоохранения в стране создавалась при непосредственном участии Сталина – и стала образцом для всех развитых стран. Система образования, отлаженная при нём, не только оказалась эффективнее западных, но и стала основой мощного социального лифта. Увы, нынче системы медицины, образования, науки вышли из моды – а ведь именно они обеспечивают способность действовать самостоятельно, делают страну независимой от любых внешних санкций.

Мы вынесли в предисловие столь заметную часть наших рассуждений о Сталине вовсе не потому, что он – главный герой книги: наоборот, о некоторых других деятелях в ней сказано немногим меньше, а уж в общем объёме книги ему выделена довольно скромная часть. Но на примере исторической фигуры у всех на слуху проще всего показать, сколь сложные взаимодействия личностного и общественного мы пытаемся изучить.

И ещё несколько примеров на одну тему, доказывающих: от личности во власти зависит куда меньше, чем от глубинных механизмов общественной – передающейся из поколения в поколение – психики.

1896-й год: трагедия на Ходынском поле – чудовищная давка ради грошовых подарков (горсть конфет да оловянная кружка с гербом).

1949-й год: Ашхабадское землетрясение – в городе, где добрая половина жителей оказалась под обломками домов, мародёрство разгулялось настолько, что грабителей (в основном не профессиональных преступников, а добропорядочных дотоле граждан) расстреливали, по некоторым воспоминаниям, десятками ежечасно.

1987-й год: пик перестройки; у причала одного из японских портов стоит круизный теплоход «Приамурье»; на его борту советская молодёжь (с большой долей работников торговли) под предводительством вожаков из обкомов комсомола гуляет по полной программе; вопреки запретам курение на борту – обычное занятие; возник пожар; паника и давка приняли катастрофический размах, поскольку пассажиры – вопреки командам экипажа – кинулись в свои каюты спасать купленные накануне двухкассетные магнитофоны; погибло несколько десятков молодых людей; японская пресса комментировала трагедию очень ехидно – мол, жители страны победившего социализма побеждены тягой к импортным новинкам.

В истории нашей страны таких фактов много. Как много и фактов беспримерного героизма и самопожертвования в чрезвычайных ситуациях и войнах. Что делать! Человечество всё ещё формируется. Коммунисты – в том числе и вышеупомянутый Сталин – попытались ускорить ход истории. Причём не только силовыми методами: советская литература и кинематография доселе остаются в числе высших образцов воспитания лучших чувств и норм поведения.

Надеемся, эта книга тоже подскажет какие-то правильные действия. И не только методом «доказательства от очень противного».

Авторы этой книги работают не только совместно. Каждый из нас написал множество самостоятельных материалов – от служебных записок до обширных книг. В этой работе у нас выработались существенно разные стили оформления. Один из нас превращает каждый свой текст ещё и в своеобразный справочник, насыщенный подробностями обо всех упоминаемых людях и событиях. Другой, напротив, старается, чтобы ничто не отвлекало от основного хода рассуждений. Работая вместе, мы вынуждены искать компромиссы.

В частности, различны наши подходы к написанию иностранных слов. Один по возможности приближает его к современному стандарту фонетики соответствующих языков (так, английским стандартом считается произношение дикторов Британской радиовещательной корпорации в 1950–1960-х годах), другой предпочитает устоявшуюся в нашей стране традицию.

Например, с немецким языком русские впервые познакомились через Ханзе – союз – балтийских торговых городов (в этом союзе участвовал Господин Великий Новгород). В дальнейшем русские много общались с нидерландскими торговцами, в состав России вошла Прибалтика со значительным остзейским – восточноморским – немецким населением. Эти части немецкого народа говорят в основном на нижненемецких – бытующих в низовьях Рейна – диалектах. Современный же фонетический стандарт сложился на основе верхненемецких диалектов. Различия столь значительны, что жители верховьев и низовьев Рейна зачастую просто не понимают друг друга на слух. Например, сочетание букв EU в верхненемецких диалектах звучит как ОЙ, а в нижненемецких как ЭЙ или даже ЕЙ.