Сергей Козлов - Исторические предпосылки создания спецназа, 1941-1945 гг. [том 2]

дили по деревне, притворившись пьяными. Староста попался на эту уловку и лично сообщил немцам в Жукнево о трех пьяных партизанах. Группа немцев из двадцати шести человек, двигаясь в колонну по одному, направилась в сторону Максимково. Впереди шел головной дозор из трех солдат. Двигались осторожно, периодически останавливаясь и рассматривая в бинокль опушку леса, лежавшую на их пути. Именно на этой опушке расположились партизаны первого отряда под командой Иванова и пятого отряда под командой Семдянкина. Когда немцы вышли к опушке, партизаны открыли внезапный огонь, в результате которого противник был полностью уничтожен. Партизаны захватили один автомат и двадцать пять винтовок, а также патроны и снаряжение. Оставшиеся в гарнизоне немцы открыли по партизанам минометный огонь, а немного позднее спешно покинули расположение своего гарнизона и убыли по железной дороге в Пахомово. Операцией руководил командир бригады Кирпич».

Самой, пожалуй, большой заслугой партизанской разведки была огромная помощь, оказанная в период подготовки наших войск к операции «Багратион» (освобождение Белоруссии). Разведка бригады вскрыла группировку войск 4-й немецкой армии, противостоявшей нашему Западному фронту. До сих пор Павел Агафонович хранит топографическую карту штаба партизанской бригады «Чекист» с нанесенным на нее расположением немецких дивизий и указанием стыков между ними.

Кроме этого, с 1943 года специально сформированными разведгруппами велась разведка оборонительного рубежа по западному берегу Днепра. Данные, поступавшие из различных источников (пленные, местные жители, принимавшие участие в инженерных работах по возведению рубежа либо проживавшие в районе работ), перепроверялись и наносились на карту. В результате этой гигантской работы за полтора месяца до начала Белорусской операции в штаб Западного фронта на самолете была доставлена подробная схема инженерных сооружений оборонительного рубежа немцев на западном берегу Днепра. Помимо схемы разведчики «Чекиста» передали подробные данные о количестве базирующихся самолетов, местах расположения складов ГСМ и боеприпасов, а также о расквартировании лётно-технического состава, прикрытии военно-воздушной базы гитлеровцев в Балбасово.

Собранную информацию высоко оценило командование Западного фронта.

Совершенствование применения минёров

«В Центральном штабе партизанского движения Старинов возглавил школу по подготовке минёров и технический отдел по производству специальных мин. Началась привычная работа по подготовке кадров и заброске их в партизанские отряды.

В январе 1943 г. Старинов выехал на Кавказ для планирования операций в тылу противника. С собой он увез значительную группу испанцев. В тыл противника, в район между Ростовом, Сальском, Тихорецкой и Краснодаром, с интервалом в несколько дней было десантировано на парашютах 16 диверсионных групп. Позже стали разрабатываться операции по выводу групп в тыл противника на торпедных катерах в районы Новороссийска и Крымского полуострова.

Совершенствовалась практика применения диверсионных групп и их тактика, представление о численности групп, исходя из задач. Обычно численность группы составляла 5—7 человек, отряда — 20— 30 человек. Ночью — движение и диверсии, днем — организация дневки и наблюдение. Большую трудность представляла эвакуация групп. Чтобы продлить срок их действия в тылу противника, по воздуху им перебрасывались продукты и боеприпасы. Кровью накапливался отрицательный опыт» 18.

1—20.02.43 г. орловские партизаны произвели минирование минами замедленного действия железных дорог Брянск—Ворожба, Брянск— Гомель, Брянск—Карачев.

«Рельсовая война» или «война на рельсах»?

«Весной 1943 года в руководстве партизанскими силами возникла идея «рельсовой войны». Предполагалось где только можно взрывать рельсы, просто взрывать рельсы. Идею поддержал Сталин. Старинов посчитал эту идею очередной глупостью, которая отвлечет огромные силы, средства, но ожидаемого эффекта не даст, а, во-вторых, затруднит восстановление железнодорожного полотна после отхода немцев с оккупированных территорий. Как и прежде, Старинов настаивал на крушении эшелонов с живой силой и техникой» 19.

«К лету 1943 г. советские партизанские формирования общей численностью свыше 120 тыс. человек имелй устойчивую радиосвязь с руководством и при правильном планировании их действий и доставке им всего двух тысяч тонн минно-подрывных средств были готовы и способны в течение трех месяцев произвести не менее 12 тыс. крушений поездов, вывести из строя значительную часть водокачек на железной дороге, подорвать несколько значительных мостов и до 50 тыс.

рельсов. Но вместо этого ЦШПД навязал им так называемую рельсовую войну» 20.

24.06.43. ЦК КП(б)Б рассмотрел вопрос «О мерах по расширению партизанского движения в Витебской области» и принял постановление «О разрушении железнодорожных коммуникаций противника методом рельсовой войны».

03.08—18.09.43 — операция «Рельсовая война». В ней приняли участие 96 000 партизан Белоруссии, Украины, Ленинградской, Калининской, Смоленской и Орловской областей РСФСР.

На мой взгляд, идея провести «рельсовую войну» возникла в силу того, что партизанским движением руководили партийные функционеры, привыкшие ориентироваться в работе на не подлежащие измерению массовость и порыв, а там, где требовалась оценка, — на большие цифры. Это моя догадка, но боюсь, что она верна. Ибо чем еще можно объяснить приказ вместо нарушения путей снабжения врага по железной дороге тупо уничтожать рельсы. И чем больше, тем лучше. Никто даже не удосужился посчитать количество запасных рельсов, которыми располагал противник. Никого не заинтересовало, а сможет ли данная акция как-то повлиять на график снабжения немцев. Зато «на верх» можно было докладывать о проделанной работе, указывая в отчетах цифры со многими нулями.

Илья Григорьевич в своей статье в журнале «Солдат удачи» (№5. 1995) писал: «В приказе 0042 от 14 июля 1943 г. ЦШПД предписывал: «Перебивание рельсов производить на основных магистралях, запасных, подъездных, вспомогательных, деповских путях, уничтожать запасные рельсы...»

ЦШПД полагал ошибочно, что противник испытывает недостаток рельсов. Подрыв рельсов поэтому казался весьма заманчивым, простым и доступным способом борьбы.

Но у противника был излишек рельсов, немцы сваривали их по ночам и заменяли днем, а потом придумали 80-сантиметровый съемный мостик и стали по нему пропускать поезда: ведь при взрыве 200-граммовой шашки выбивалось всего 25—40 см рельса.