Сергей Козлов - Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1]

МЫ уже воззвали к первопрестольному Граду НАШЕМУ Москве, а ныне взываем ко всем НАШИМ верноподданным, ко всем сословиям и состояниям духовным и мирским, приглашая их вместе с НАМИ единодушным и общим восстанием содействовать противу всех вражеских замыслов и покушений. Да найдет он на каждом шагу верных сыновей России, поражающих его всеми средствами и силами, не внимая никаким его лукавствам и обманам. Да встретит он в каждом дворянине Пожарского, в каждом духовном Палицына, в каждом гражданине Минина. Благородное дворянское сословие! ты во все времена было спасителем Отечества; Святейший Синод и духовенство! вы всегда теплыми молитвами призывали благодать на главу России; народ русский! храброе потомство храбрых славян! ты неоднократно сокрушал зубы устремлявшихся на тебя львов и тигров; соединитесь все: со крестом в сердце и с оружием в руках никакие силы человеческие вас не одолеют.

Для первоначального составления предназначаемых сил предоставляется во всех губерниях дворянству сводить поставляемых им для защиты Отечества людей, избирая из среды самих себя Начальника над оными и давая о числе их знать в Москву, где избран будет главный над всеми предводитель».

Народное ополчение

Как видно из документа, Государь определил руководящую роль дворянства в формировании ополчения и командовании им. Народное ополчение «предназначались для замены регулярных войск во внутренних районах и их подкрепления в случае вторжения наполеоновской армии в глубь страны». В связи с неблагоприятным для России развитием военных действий народное ополчение, явившееся одним из проявлений патриотического подъёма населения, стало одним из источников пополнения Русской регулярной армии, так как при рекрутском способе комплектования и 25-летнем сроке военной службы в стране не было обученного резерва. Ратники в народное ополчение выставлялись помещиками из крепостных крестьян (обычно 4—5 чел. в возрасте 17—45 лет от 100 ревизских душ). Небольшое число ополченцев составляли добровольцы из ремесленников, мещан и духовного сословия. Крепостные охотно шли в народное ополчение, надеясь после войны на освобождение от крепостной зависимости. Сбор ратников, их вооружение и снабжение осуществлялись комитетами уездных (губернских)

дворянских собраний на средства добровольных пожертвований (их сумма в 1812—1814 годах составила 83 млн. руб.), а с марта 1813 года — за счёт казны. Офицеры назначались из добровольцев-дворян, ранее служивших в армии. Командующие округами избирались дворянскими собраниями.

По манифесту от 18 июля районы формирования народного ополчения ограничивались 16 центральными губерниями. Народное ополчение Московской, Смоленской, Калужской, Тульской, Рязанской, Тверской, Ярославской и Владимирской губерний составило 1-й округ (командующий генерал Ф.В. Растопчин) и предназначалось для обороны Москвы. Во 2-й округ (командующий генерал М.И. Кутузов, с 27 августа — генерал П.И. Меллер-Закомельский, с 22 сентября — сенатор А.А. Бибиков) входило ополчение Петербургской и Новгородской губерний, прикрывавшее Петербургское направление. Народное ополчение Костромской, Вятской, Казанской, Нижегородской, Симбирской и Пензенской губерний входило в 3-й округ (командующий генерал П.А. Толстой) и составляло резерв.

Общая численность народного ополчения составила свыше 300 тысяч человек. Из ополченцев создавались пешие 4-батальонные полки (по 2500 чел.), конные полки (по 1400 чел.) и дружины (по 820 чел.). Основным вооружением были пики, топоры и сабли, небольшое число ратников было вооружено ружьями. К концу 1812 года большинство ополченцев получило ружья. Одежда ратника состояла из суконного кафтана, шаровар, рубахи, сапог и фуражки с медным крестом 56.

Собственно привлечение для защиты отечества самых широких слоев русского общества и дало вполне обоснованное основание назвать войну 1812 года Отечественной. Однако говорить о «едином патриотическом порыве» не приходится. «Известно, что нередко богатые

Опыт специальных действий Российской армии до 1917 года

крестьяне покупали у помещиков крепостных людей, поставляя их в ополчение взамен себя. Да и в армию крестьяне отнюдь не всегда шли с охотой (как убеждает читателя Троицкий), они убегали или калечили себя, чему есть свидетельства. После оставления Москвы значительная часть ратников Московского и Смоленского ополчений покинула ряды и разбрелась по своим домам» 57.

Все, как один?

Ни о каком стихийном вооружении народа и самостоятельном создании партизанских отрядов и речи быть не мото. Рассказы о массовом народном подъеме и ведении партизанской войны не более чем вымысел ура-патриотов, с подачи Растопчина начавших это мифотворчество сразу после окончания войны, и историков советской поры, которые с подачи И.В. Сталина сильно исказили историю Отечественной войны 1812 года. Вот что пишет кандидат исторических наук А.И. Попов в своей критической статье «Отечественная война 1812 года: “Новые открытия” и псевдопроблемы», где он критикует книгу Троицкого, которая продолжает повторять прошлые ошибки. Опустив полемику с автором критикуемого издания, предлагаем вниманию читателя, что называется, сухой остаток — результат собственных исследований Попова и работ современных историков, не обремененных классовым подходом к предмету своего исследования. Для начала стоит заметить, что патриотический подъем имел место не на всей территории Российской империи. «На самом же деле значительная часть населения Литвы встречала наполеоновские войска как освободителей, помогала им и вредила русским, а крестьяне Белоруссии скрывались в лесах, отбиваясь от мародёров и грабя имения своих помещиков. Вовсе не мирное население уничтожало здесь запасы, а отступавшая русская армия, чаще всего казаки — свои магазины. Одним словом, никакого «народного партизанского движения» здесь не было, и первый официальный призыв к народной войне был опубликован М.Б. Барклаем-де-Толли лишь 1(13) августа в Смоленске» 58.

При этом «многочисленные мятежи и грабежи поместий (нередко совершаемые мужиками вместе с неприятельскими мародёрами) затрудняли положение правительства, занятого борьбой с грозным завоевателем, и отвлекали от этой войны отряды русской армии, в том числе партизан» 59.

Защита от всех

Зачастую крестьяне вставали на собственную защиту. Но не всегда от неприятеля, поскольку крестьяне страдали в результате войны не только от призыва их в ополчение или от неприятельских фуражиров или мародеров. Они страдали и от собственных русских мародеров и даже русских военных. «Продовольственная служба русской армии в