Коллектив авторов - Мобилизационная стратегия хозяйственного освоения Сибири. Программы и практики советского периода (1920-1980-е гг.)

Приживаемость практически везде была очень слабой, особенно в начальный период развертывания строительства основных предприятий. В 1968–1969-х гг. сотрудники Института экономики и промышленного производства СО РАН провели исследование потенциальной приживаемости новоселов в районах Западно-Сибирского нефтегазового комплекса. В результате выявилось, что она невысока. Несмотря на то, что многие прибывающие на новое строительство, рассчитывали остаться здесь надолго, проникались патриотическими и романтическими настроениями, желанием принести как можно больше пользы стране и обществу. Со временем они быстро изменяли свои установки и уезжали, иногда в первые же два года по прибытию. Было подсчитано, что коэффициент потенциальной приживаемости населения, составляющий отношение числа опрошенных, намеревающихся остаться на постоянное место жительства к числу прибывших, в городах Стрежевой (Томская область), Сургут, Нефтеюганск, Нижневартовск составил примерно 30 %. Около 1/5 опрошенных на момент исследования пока не определились в своих намерениях, но, как показывала дальнейшая практика, многие из них с большой долей вероятности оказывались в числе обратных мигрантов [504].

Многочисленные социологические исследования, проведенные на предприятиях и стройках зоны БАМа в конце 1970-х – начале 1980-х гг. также выявляли слабую приживаемость новоселов. До 1/3 работников строительных организаций ежегодно покидали свои коллективы, что приносило большой урон экономике страны. На обустройство одного человека в зоне БАМа затраты достигали 18–20 тыс. руб. в год, что в 4–5 раз было выше, чем в обжитых районах страны [505].

Государство активно использовало идеологемы, призывающие советских молодых людей «по-своему делать жизнь» и работать «на благо Родины», но постепенно они переставали действовать в мобилизационных целях. В государственной политике по отношению к хозяйственному освоению всё более новых районов Сибири и Дальнего Востока приходилось в большей степени ориентироваться на интересы конкретных людей, которые всё меньше в своих действиях стремились к каким-то мало достижимым общественным идеалам.

В 1950–1960-е гг. государственные организации в РНПО Сибири всё чаще, чем ранее, связывали свои программы и практики с созданием благоприятных условий жизни и труда для населения. Этот круг проблем, направленных на закрепление и стабилизацию индустриальных кадров в Сибири всегда решался длительно и трудно, так как он носил сложный и опосредованный характер. Для населенных пунктов в зонах промышленного строительства и освоения месторождений полезных ископаемых было характерно опережающее производственное развитие и стремление к выпуску промышленной продукции. Обеспечение социальной инфраструктурой, в которую в соответствии с требованиями времени входили не только объекты социально-бытового и социокультурного предназначения, но и дороги, в целом транспортное обеспечение, информация и связь, инженерные сети городского развития, очистные сооружения, экологическая защита и т. д., рассматривалось и планировалось во вторую очередь. Хотя в стратегических намерениях признавалось, что обеспечение благоприятных условий жизни и труда в РНПО Сибири является крайне важным и необходимым для их эффективного экономического развития.

Вместе с тем сложности в развитии системы социально-бытовой и социокультурной инфраструктуры новых индустриальных поселений имели объективный характер. Они были связаны с тем, что строительство здесь нужно было начинать буквально с нуля. С началом каждого крупного индустриального строительства в Сибири практически всегда приходилось создавать заново всю совокупность жизнеобеспечения населения: строить жильё, детские, медицинские, образовательные и культурно-просветительские учреждения, предоставлять широкий круг бытовых услуг, создавать возможность рационального использования свободного времени. Кроме того, удовлетворять спрос в продуктах питания и промышленных товарах, обеспечивать транспортом, связью и другими необходимыми для жизни современного человека вещами. Всё это происходило на фоне хронического отставания развития социальной сферы многих населенных пунктов региона по сравнению с европейской частью страны. На протяжении всего ХХ столетия Сибирь со всем основанием можно было считать осваиваемой в экономическом смысле территорией, характеризующейся высокими темпами производственного развития и быстрым ростом населения, за которым не успевало решение социальных проблем.

Известно, что в годы первых пятилеток материально-бытовое и культурное обеспечение работников индустриальных новостроек откровенно считалось делом вынужденным и второстепенным. Классикой являются примеры из истории строительства Урало-Кузнецкого комбината, когда рабочие жили в ужасающих условиях, а требования каких-то материальных благ вообще считались непристойными и даже аморальными. В 1950–1980-е гг. ситуация уже была совершенно иной. В государственной политике задачи развития системы социально-бытового и культурного обеспечения населения, неуклонного повышения его уровня жизни и благосостояния объявлялись важными и необходимыми. В РНПО они ещё и оценивались в качестве главных факторов закрепления и стабилизации кадров.

Данные политические заявления содержались в важнейших государственных документах, звучали в выступлениях первых лиц государства, подтверждались научными изысканиями различного уровня.

Поэтому, казалось бы, было руководство к действию, созданию одновременно с производственным строительством в районах нового промышленного освоения социальной инфраструктуры. Для этого необходимо было закладывать соответствующие средства. Однако при распределении капитальных вложений для каждого конкретного строительства приоритет отдавался производству. Предплановые исследования при создании промышленно-производственных комплексов доказывали, что экономический результат реализации каждой программы напрямую зависел от наличия стабильных трудовых коллективов, а значит и населения. Но, тем не менее, на практике с началом строительства финансовые и прочие материальные ресурсы, необходимые для благополучного жизнеобеспечения населения в РНПО были недостаточными для оперативного решения социальных проблем. Кроме того, нередко они ещё и урезались в пользу производства на различных этапах строительства.

Особенно мало средств на развитие социальной инфраструктуры индустриального строительства выделялось в послевоенные годы. При сооружении в конце 1940-х гг. первых предприятий КАТЭКа Министерством угольной промышленности СССР данные средства вначале вообще не планировались, затем были обозначены в производственных проектах очень ограниченно. Так, в проектном задании разреза «Бородинский», составленном в 1948–1949 гг., было запланировано 12 % всех капитальных вложений на создание поселения работников угледобывающего предприятия, которые при обсуждении были сокращены до 9,2 % [506].