Лариса Никитина - Категориальные семантические черты образа homo sapiens в русской языковой картине мира

Одной из актуальных задач современной отечественной лингвоантропологии является изучение образа человека в языке. Активная разработка этой проблемы ознаменовалась появлением ряда исследований, в которых осуществляется системное и комплексное описание языкового образа человека как центрального фрагмента языковой картины мира (ЯКМ) (работы Ю.Д.Апресяна, Н.Д.Арутюновой, Т.В.Булыгиной, А.Д.Шмелева, В.В.Колесова, В.Н.Телия, Е.В.Урысон, М.В.Пименовой и др.).

Было бы неверным считать, что о языковом образе человека лингвисты «заговорили» сравнительно недавно. Многие идеи, пропагандируемые современной лингвоантропологией, уходят своими корнями в лингвистические научные парадигмы, предшествовавшие современной – антропоцентрической. Так, еще в 19 веке, когда лингвистика развивалась в русле сравнительно-исторической парадигмы, И.Гердером (работа «Исследование о происхождении языка») была высказана идея историзма в языкознании, согласно которой возникновение и развитие языка определяется естественными законами развития и совершенствования общества (см.: Гердер, 1959). Иными словами, в качестве необходимого условия изменений языка назывался человеческий фактор.

На идеи И.Гердера о природе и происхождении языка, о взаимосвязи языка, мышления и «духа народа» опирается лингвистическая концепция В. фон Гумбольдта, выдвинувшего идею о том, что язык должен изучаться в тесной связи с сознанием и мышлением человека, его культурой и духовной жизнью (см.: Гумбольдт, 1985). Язык, по Гумбольдту, живая и главнейшая деятельность человеческого духа, единая энергия народа, исходящая из глубин человеческого существа и пронизывающая собой все его бытие.

Представители возникшего под влиянием философии языка Гумбольдта психологического направления осмысляли человеческий фактор в языке со стороны психологии говорящих, а младограмматики отмечали, что языкознание принадлежит к кругу культуроведческих наук, базой для которых является психология индивида.

Системно-структурная парадигма в языкознании, сосредоточившая свое внимание на статических аспектах и синхронном срезе языка, сохранила ориентацию на психологические принципы его анализа. Так, предложенные в трудах А.М.Пешковского и Л.В.Щербы экспериментальные методы способствовали эффективности исследования не только системы языка, но и речевой деятельности. Изучение процессов речеобразования, восприятия и формирования речи в их соотнесенности с системой языка стало целью возникшей в начале 50-х гг. XX века специальной науки – психолингвистики, которая рассматривает язык в неразрывной связи с говорящим человеком, учитывает социальные факторы в формировании и функционировании языка.

Идея антропоцентричности языка, зародившаяся в недрах сравнительно-исторической и системно-структурной парадигм, постепенно приобрела четкие очертания и в современной лингвистике стала ключевой. Язык, который, по словам И.А.Бодуэна де Куртенэ, «существует только в индивидуальных мозгах, только в душах, только в психике индивидов или особей, составляющих данное языковое общество», стал изучаться не просто как система, но как многомерное явление, в котором решающая роль принадлежит человеку, ибо «язык создан по мерке человека, и этот масштаб запечатлен в самой организации языка» (Бенвенист, 1974, с. 15).

Разворот лингвистической проблематики в сторону человека, его роли в становлении, развитии, преобразовании языка, подготовленный всей историей языкознания, осуществлялся параллельно со стремительным развитием в XX веке аксиологии, биологии, генетики, психологии, экологии, истории, культурологии и других наук, в которых человек выступает как объект изучения. Современное языкознание, обращенное в разных своих направлениях к проблеме человека, движется по пути, который является общим для целого ряда человековедческих наук, как гуманитарных, так и естественных, которые призваны ответить на вопрос «Что есть человек?». Известный философ М.Бубер отмечает, что приблизиться к ответу на этот вопрос можно лишь при условии изучения проблемы человека средствами всех имеющихся наук (Бубер, 1992).

Лингвистика XX века демонстрирует тесную связь с философией. Н.А.Бердяев отмечал: если такие антропологические науки, как биология, социология, психология, заняты по преимуществу изучением человека как одного из объектов в мире объектов и, следовательно, исследуют те или иные стороны человека, то философия и лингвистика подходят к человеку и с позиций его субъективного начала, внутреннего существования (Бердяев, 1994, с.22). О том, что язык и языковая деятельность – это явления внутреннего, индивидуально-психологического порядка, и в этом смысле языкознание занимается «внутренним человеком», говорили в свое время А.А.Потебня, Д.Н.Овсянико-Куликовский, И.А.Бодуэн де Куртенэ, А.А.Шахматов, Ф. де Соссюр и другие известные лингвисты.

Человек, согласно современным философским и лингвистическим концепциям, познает мир, выделив себя из этого мира, противопоставляя свое Я всему, что его окружает, что есть не-Я. Будучи мыслящим и наделенным даром речи существом, он не может не признавать существование окружающего мира и не отражать этот мир посредством языка. Человек, таким образом, с одной стороны, использует язык как орудие познания мира, самого себя и себе подобных, с другой – отражает в языке окружающую действительность, свое и чужое Я. Следовательно, изучение языка – это изучение, с одной стороны, его «орудийных», с другой – отражательных возможностей. Человек в данном случае оказывается первопричиной всему: он есть носитель языка, следовательно, его творец и преобразователь, и одновременно он есть отраженная в языке сущность.

Таким образом, роль лингвистики в решении проблемы человека неоспорима: предмет ее изучения (язык), как отмечал Э.Бенвенист, заключен в самой природе человека: «В мире существует только человек с языком, человек, говорящий с другим человеком, и язык, таким образом, необходимо принадлежит самому определению человека… Именно в языке и благодаря языку человек конструируется как субъект, ибо только язык придает реальность, своюреальность, которая есть свойство быть…»(Бенвенист, 1974,с. 293).

В.И.Постовалова, характеризуя антропологическую парадигму изучения языка, выделяет несколько возможных решений вопроса о том, как можно учитывать человеческий фактор в языке и развертывать науку о языке на антропологических основаниях. При первом решении, которое, по мнению исследователя, можно рассматривать лишь как подступ к антропологической парадигме, человек в теорию не вводится, но сам язык при этом гипостазируется, одушевляется, мифологизируется, наделяется чертами человека (см. об этом: Караулов, 1986, с. 43).