Мартин Форд - Роботы наступают

«Есть и еще одна сфера, где до исторически недавнего времени в правительственных услугах не было нужды… Проблематичным стало положение тех, кто по разным причинам не может обеспечить себе средства к существованию на рынке. Это — больные, старики, инвалиды, вдовы и сироты. В таком положении может оказаться кто угодно, и с этим люди не могут справиться в одиночку. Общество, достигшее определенного уровня благосостояния, может о них позаботиться.

Минимальный доход на каждого, или, иначе говоря, какой-то гарантированный уровень, ниже которого не может опуститься даже тот, кто сам не способен себя обеспечить, представляет собой не только абсолютно законную защиту от риска, которому подвержены все, но попросту обязательный элемент общества как целого, где индивид уже не рассчитывает на поддержку той малой группы, к которой принадлежит по рождению» {332} [73].

Для тех консерваторов, которые разделяют ставшую сегодня модной привычку изображать Хайека человеком крайне правых взглядов, эти слова могут стать полной неожиданностью. Во избежание неоднозначного толкования уточним, что, когда Хайек говорит об «обществе в целом», он имеет в виду совсем не то, что рисовал в своем воображении Линдон Джонсон, когда он говорил о «Великом обществе». Хайек имел в виду вовсе не постоянно увеличивающуюся в масштабах систему социального обеспечения; напротив, для него основой общества является личная свобода, принципы рыночной экономики, главенство закона и ограниченное в своих возможностях государство. Но при этом его отсылка к «обществу в целом», а также признание им того, что «общество, достигшее определенного уровня благосостояния, может о них позаботиться», резко контрастируют с крайностями современного консерватизма, которому куда ближе слова Маргарет Тэтчер, «такой вещи, как общество, не существует».

И действительно, любое предложение о введении гарантированного дохода сегодня непременно бы подверглось нападкам как попытка создания либерального механизма, направленного на обеспечение «одинакового исхода». Однако сам же Хайек открыто выступал против такой интерпретации, отмечая: «К несчастью, стремление предоставить единообразное минимальное обеспечение всем тем, кто не в состоянии позаботиться о себе сам, оказалось тесно связано с совершенно иной целью, а именно с так называемым справедливым распределением доходов» {333} [74]. Иными словами, с точки зрения Хайека, гарантированный доход не имеет ничего общего с равенством или «справедливым распределением» — это просто страховка на случай беды, а также эффективный инструмент социально-экономической политики.

Думаю, из этого можно сделать вывод, что Хайек по самой своей сути был реалистом, а не идеологом. Он понимал, что общество меняется: люди покидают фермы, на которых они могли обеспечить себя практически всем, что нужно для жизни, и устремляются в города, где они зависят от работы, а большая семья ушла в прошлое, оставив людей один на один с их бедами. Он не имел ничего против того, чтобы государство взяло на себя функцию защиты тех, кто оказался в беде. Идея о том, что роль государства со временем может меняться, приобретает особую актуальность сегодня на фоне тех трудностей, с которыми нам приходится иметь дело [75].

Аргументируя свою позицию по вопросу базового дохода, консерваторы исходят из того факта, что он обеспечивает не только «страховочную сетку», но и свободу выбора. Суть идеи в следующем: вместо того чтобы влиять на решения людей в экономической сфере или напрямую снабжать их товарами и услугами, государство должно снабдить каждого средствами для активного участия в рыночных отношениях. В случае реализации этого сугубо рыночного подхода к обеспечению минимальной «страховочной сетки» необходимость в других, менее эффективных механизмах, включая минимальный уровень оплаты труда, продовольственные талоны, социальные пособия и компенсация арендной платы, просто-напросто отпадет.

Если мы возьмем на вооружение прагматизм Хайека и используем его для анализа того, что ждет нас в ближайшие годы и десятилетия, с большой степенью вероятности можно утверждать, что правительству все-таки придется предпринять какие-то шаги для противодействия растущей угрозе благосостоянию людей, которую создает развитие технологий. Если мы откажемся от предложенного Хайеком решения, ориентированного на рынок, мы неизбежно столкнемся с экспансией традиционной системы социального обеспечения и всеми проблемами, которые это неизбежно за собой повлечет. Нетрудно догадаться, чем все это закончиться — появлением новой армии бюрократии, которая будет заниматься обеспечением обездоленных масс питанием и жильем. Причем, скорее всего, от этого будет отдавать казенщиной и формализмом в духе антиутопии.

Более того, это — путь наименьшего сопротивления, а если мы просто ничего не будем предпринимать — еще и единственный путь. Базовый доход не только гарантирует эффективное решение проблемы, но еще и не требует значительных административных расходов. Расширение бюрократического аппарата при раздувании системы социального обеспечения обойдется куда дороже в расчете на душу населения, а эффект от него будет весьма неравнозначным. К тому же помощь в этом случае дойдет до куда меньшего количества людей. Правда, будет создано определенное количество традиционных рабочих мест, некоторые из которых будут весьма неплохо оплачиваться. Также появится множество «кормушек», к которым тут же прильнут жадные до наживы частные подрядчики. Представители элиты, которые смогут извлечь из всего этого выгоду, т. е. высокопоставленные должностные лица и руководители частных компаний, наверняка задействуют все доступные им рычаги влияния, чтобы направить развитие именно по этому пути.

Разумеется, существует немало примеров того, как это происходит. Масштабные программы производства вооружений, которые не нужны Пентагону, находятся под опекой конгресса, потому что благодаря им у небольшого (относительно громадных затрат) числа людей есть работа, а крупные корпорации продолжают получать прибыль. В США неслыханное количество людей — 2,4 млн — находятся в местах лишения свободы. Показатель числа заключенных на душу населения в Америке в три раза выше, чем в любой другой стране в мире, и в десять раз выше, чем в любой другой развитой стране, такой, например, как Дания, Финляндия или Япония. По данным за 2008 г., около 60 % этих людей составляли лица, совершившие ненасильственные преступления, а ежегодная сумма расходов на одного заключенного составляла приблизительно $26 000 {334}. У влиятельных элит, включая, например, профсоюзы сотрудников тюремной охраны и руководство частных компаний, обеспечивающих функционирование многих тюрем, достаточно причин сделать так, чтобы США и дальше оставались ярким исключением из общего правила в этой области.