Нурали Латыпов - Реакция Вассермана и Латыпова на мифы, легенды и другие шутки истории

Основной доход Швейцария сейчас получает от туризма. Туристы тратят деньги внутри страны – и чем выше цены, тем больше страна зарабатывает. Тут выгоден завышенный курс.

Норвегия экспортирует в основном энергию: электричество, нефть, газ. На высокотехнологичном рынке этот товар всегда востребован. Можно не беспокоиться о конкуренции и завышать курс своей валюты, чтобы в страну охотнее импортировали всё, что в ней не производится.

Россия тоже энергоэкспортёр. Но у нас ещё в советское время выстроена мощная разносторонняя промышленность. Рубль занижают, чтобы стимулировать экспорт её продукции – в надежде, что благодаря этому она рано или поздно выйдет на советский уровень по количеству произведённого, а там и по качеству начнёт соответствовать требованиям мирового рынка.

Отчего же Центральный банк России то и дело сетует на слабость рубля? Да и другие промышленные страны до кризиса, как правило, не пытались опускать свои валюты, предпочитая переносить производство в регионы подешевле и подпитывать высвободившихся рабочих пособиями за счёт налогов с фирм?

Заниженный курс не только стимулирует экспорт. Он ещё и снижает уровень жизни. Становится невыгоден импорт – а производить внутри страны вообще всё, что ей нужно, не так уж хорошо: преимущества разделения труда проявляются на международном уровне ничуть не слабее, чем в пределах одного конвейера.

Занижение курса валюты – налог на всех граждан страны в интересах экспортёров. Причём самый несправедливый налог, ибо бьёт прежде всего по беднейшим. Уж лучше прямой протекционизм – ограждение внутреннего рынка таможенными и нетарифными барьерами, благодаря которым, например, Япония (тоже крупнейший экспортёр) ограничивается ценой БигМака в 2 доллара 29 центов, заниженной всего на 33 процента.

В перспективе промышленность, выросшая в протекционистской теплице, может вернуть всё вложенное в неё. Но учиться конкурентоспособности придётся заново. Выучимся ли?

Несколько слов о новом экспортном товаре Соединённых Государств Америки.

Нынешний экономический кризис в существенной своей части проистёк из того, что за пределы Соединённых Государств Америки выведена значительная часть материального производства. Правда, в самой стране остались производства интеллектуальные – от разработки новых конструкций до съёмки голливудских ужастиков. Но этого всё же не хватает, чтобы занять всё население какими-то реальными делами. Поэтому многие занимаются делами, мягко говоря, не имеющими реальной ценности, и живут в конечном счёте на дотации – пусть даже экономическая сущность дотаций замаскирована общественно бессмысленными занятиями.

Неумеренная эмиссия денег, необходимых для покрытия этих дотаций, хотя и замаскирована хитроумными финансовыми инструментами, не поменяла своей инфляционной сущности. А потому – как и любая инфляция – породила кризис. Чтобы с этим кризисом как-то справиться, нужны в конечном счёте какие-то новые экспортные товары, реально производимые внутри страны и представляющие для окружающих интерес, достаточный для того, чтобы окружающие всё это купили.

Но новые товары придумать вообще не так уж просто, произвести ещё сложнее. А главное – на мировом рынке уже сформировалась инфраструктура, готовая производить – причём производить дешевле самих американцев – практически всё, что те сумеют придумать.

Поэтому американские стратеги придумали товар, который реально производить никто, кроме них самих, не возьмётся. Точнее, многочисленные вспомогательные мелочи для этого товара охотно создают многие. Но вот производить его в целом не возьмётся никто. Ибо товар этот – нестабильность, политическая и экономическая.

Скажем, достаточно один раз усадить на верхушку властной пирамиды Украины или Грузии, мягко говоря, мало вменяемого политика – и дальше он обеспечит нестабильность в этой стране и в её окрестностях на много лет вперёд. А посадить не так уж сложно: несколько лет прикармливали через так называемые негосударственные организации несколько тысяч юнцов – и потом эти юнцы послужили центрами кристаллизации, вокруг которых собрались все недовольные существующим положением дел и совместными усилиями выстроили положение ещё худшее. Кстати, непосредственно раздавала корм негосударственным организациям сотрудница отдела разведки министерства иностранных дел Соединённых Государств Америки Кэтрин Клэр – ныне жена президента Украины Екатерина Михайловна Чумаченко.

Вы спросите: а кто же, собственно, купит нестабильность? Прежде всего политики – вроде Ющенко, Саакашвили. Наши политики, типа Касьянова с Каспаровым и Лимоновым, тоже охотно купили бы. Но, по счастью, у нас масса прикормленных юнцов пока ниже критической – не достаточна, чтобы устроить в стране действительно серьёзную перетряску Хотя попытки такого рода делались, но пока, по счастью, оказались не слишком удачны.

Политики, действующие по принципу «чем хуже – тем лучше», покупают нестабильность для своего собственного употребления: чем мутнее вода, тем жирнее рыба, которую можно из неё выловить. Но сами американцы обретают гораздо большее, чем возможность скупать ресурсы потрясённой страны по дешёвке. Главное – они покупают относительное преимущество.

Именно относительное. В абсолютном исчислении внутриамериканский рынок, несомненно, падает. Но рынки многих других стран падают куда круче. Косовский центр наркоторговли и прочей организованной преступности, созданный по американским чертежам, уже распространил своих представителей по всему Европейскому Союзу – крупнейшему хозяйственному конкуренту Соединённых Государств Америки. Нестабильность в Грузии приводит к серьёзным экономическим потрясениям во всех соседних с нею странах. Нестабильность на Украине создала серьёзные сомнения в надёжности энергоснабжения Европейского Союза – и тем самым снизила конкурентоспособность самих западноевропейских производителей.

В классическом анекдоте один из участников туристской группы увидел в лесу объявление: «Здесь водятся медведи» – и стал переобуваться в туфли полегче и покомфортнее. Ему сказали: «Ты всё равно не опередишь медведя». Он ответил: «А мне и не надо медведя опережать. Мне главное – вас опередить». Экспортируя нестабильность, американцы выпускают в лес всё новых медведей в надежде на то, что американские кроссовки легче.

Крестьянин из классической притчи в ответ на предложение Бога: «Я сделаю тебе всё, что ты захочешь, но твой сосед получит вдвое больше» сказал: «О Боже, вырви у меня один глаз!» Американцы готовы потерять глаз.