Коллектив авторов - Правовые проблемы формирования межгосударственных объединений (на примере зоны свободной торговли и таможенного союза ЕврАзЭС)

• деградация общественной нравственности;

• снижение уровня личной ответственности за происходящее;

• размывание основанных на духовных ценностях способностей, самоидентификации и чувства достоинства людей.

Иначе говоря, традиционные факторы, или направления, глобализации – рост транснациональных инвестиционных потоков, развитие международной торговли, интенсификация обмена технологиями, формирование трансграничных производственных систем и коммуникаций – не только способствуют сближению национальных экономик, но и провоцируют растущую маргинализацию как отдельных социумов, так и отдельных индивидуумов, что и способствует увеличению интенсивности девиантных проявлений. В этих условиях глобализационные процессы начинают оказывать все более существенное влияние на интернализацию различных форм негативной девиантности: проституции, наркотизма, организованной преступности, терроризма, торговли людьми. «Это вполне закономерный процесс, – полагает российский социолог Я. И. Гилинский, – поскольку девиантность (ее структура, масштабы, динамика) зависит от экономических, политических, социальных, демографических и иных факторов». [25] Гилинский Я. И. Глобализация и девиантность в России // В сб.: Глобализация, девиантность, социальный контроль. СПб., 2009. С. 149–229.

Можно отметить и еще один аспект – под воздействием неолиберальной глобализации нарастает гомогенизация политических и институциональных систем разных стран, включая стандартизацию моделей политического поведения.

Таким образом, глобализация предстает как гораздо более сложное и многогранное явление, нежели только «сближение национальных экономик в целях формирования единого экономического пространства». [26] Леманн Ж.-П. Близок ли закат свободной торговли? // Россия в глобальной политике. М., 2007. Т. 5. № 5, сентябрь-октябрь. Она оказывает существенное влияние на структуру не только экономического пространства, но и социальной действительности в целом, с одной стороны, и усиливает дифференциацию социо- и этнокультурного пространства в процессе перехода современного общества от эпохи масс к эпохе индивидуальностей [27] См.: Базылевич Т. Ф. Введение в психологию целостной индивидуальности. М., 1998. – с другой. Поэтому более адекватным представляется определить понятие «глобализация» как объективно существующее явление, заключающееся в планетарно (глобально) ориентированной экспансии отдельных индивидов, коллективов, государств и межгосударственных объединений в различных сферах жизни человеческого общества (экономики, коммуникаций, информатики, культуры, религии и т. д.) с конвергенционным эффектом. [28] См.: Вельяминов Г. М. Международное экономическое право и процесс. (Академический курс): учебник. М., 2004.

Вторым фактором, определяющим сущность современной эпохи, является трансформация мировой системы, представляющая собой сложный узел переплетающихся экономических, социально-экономических, политических и геополитических проблем, отличающихся разной степенью взаимовлияния, совпадения и конфликтности векторов эволюции. В последние десятилетия в мировой системе формируются подсистемы крупных (сверхкрупных) стран, обладающих собственными закономерностями развития. [29] Таковыми, в частности, являются Китай и Индия, занимающие в мировой иерархии второе и пятое (по другим оценкам – третье и четвертое) места по объему ВВП, исчисленному на основе паритета покупательной способности. См.: Лунев С. И., Широков Г. К. Трансформации мировой системы и крупнейшие страны Евразии. М., 2001. Поскольку этот процесс в мировой науке изучен очень мало, отметим только, что для них, в отличие от стран – «провозвестников» глобализации, стран «золотого миллиарда», характерны повышенная роль государства в экономической системе, довольно широкое использование административных методов управления, внутренний рынок как основа экономического роста, особое внимание к проблемам распределения, внешняя политика, направленная на превращение из региональных в мировые державы, с одной стороны, и сконцентрированность на внутренних проблемах – с другой. Эти особенности находят отражение в их правовой системе.

Трансформация мировой политической системы сопровождается диверсификацией экономического роста. Приведем только один пример. В 1980–1995 гг. из 161 страны, по которым ООН регулярно публиковала статистику, лишь 25 стран показывали устойчивые темпы роста, превышавшие среднемировые. В результате наблюдалось постепенное увеличение их доли в мировом ВВП. При этом лишь одна страна – Ирландия – принадлежала к группе развитых, но она показывала ничтожный прирост. Почти две трети прироста приходились на Китай и другие страны Дальнего Востока, более одной четвертой – на Южную и Юго-Восточную Азию. Остальной прирост был поделен между странами Ближнего и Среднего Востока и Латинской Америки. И если в 1950 г. цифры были обратными – на Запад приходилось 56 % мирового дохода, а на Азию 19 %, то в 1992 г. доля Азии составила 33 %, а Запада – 45 %. [30] См. подробно: Maddison A. Monitoring the World Economy, 1820–1992. Paris. 1995. В соответствии с прогнозами Института международного развития Гарвардского университета, сделанными после начала «азиатского кризиса-1997», к 2025 г. на Азию придется уже 55–60 % общемирового валового национального продукта, а на Запад – 20–30 %. Ж.-П. Леманн в этой связи отмечает: «Когда на мировом рынке свершилась революция и все большее количество стран приняли идею либерализации торговли, у Запада невольно потекли слюнки при виде так называемых развивающихся рынков. Тому факту, что развивающиеся рынки могут стать также развивающимися конкурентами, поначалу не придавалось большого значения. Однако цифры весьма красноречивы: в период с 1994 по 2004 гг. торговый оборот Индии увеличился на 333 %, Китая – на 487 %, Чили – на 550 %, а Вьетнама – 575 %». [31] Леманн Ж.-П. Близок ли закат свободной торговли? // Россия в глобальной политике. М., 2007. Т. 5. № 5, сентябрь-октябрь. С. 77. Конечно, для того, чтобы оценивать степень влияния развивающихся рынков на трансформации мировой системы, необходимо принимать во внимание не только относительные, но и абсолютные показатели. Понятно, что любой рост с нуля, или со значений, близких к нулю, будет демонстрировать весьма высокую динамику. Но это еще не означает, что показатели массы (влияния) и доли имеют столь же большое значение, что и показатели динамики.

Превращение азиатских стран в «центры экономической силы» приводит и к диверсификации «глобализационных» потоков товаров, капиталов, услуг и людей (мигрантов), что еще больше изменяет конфигурацию глобальной экономической системы, социо- и этнокультурного пространства.