Алексей Попов - Современный отечественный уголовный процесс: целеполагание, система целей, задач и функций, средства

У Бертрана Рассела в его весьма своеобразной книге в словарной статье, озаглавленной «Гипотеза, действие в соответствии с гипотезой» находим следующие слова: «…недостаточно признать, что все наше знание в той или иной степени зыбко и неопределенно; необходимо в то же время научиться действовать в соответствии с лучшей гипотезой, но без догматической веры в нее» 36 36 Рассел Б. Философский словарь разума, материи и морали / Пер. с англ. – К.: Port-Royal, 1996. – С. 60. .

Рабочая гипотеза нашего исследования состоит в следующем: мы предположили, что целеполагание, его процедуры и результат должны образовывать (должное) объективно обусловленный целеустремленный костяк соответствующей, в данном случае, современной отечественной системы уголовного судопроизводства.

Познание любых объективных закономерностей и проведение их в жизнь осуществляется людьми или их совокупностями, последнее особенно характерно для проведения познанного, точнее выводов из него, в жизнь. Таким образом, любое целеполагание, а в нашем случае целеполагание в сфере уголовного процесса, есть субъект-объектный процесс.

Субъективные опасности (субъективизм на различных уровнях, вплоть до бытового) процесса целеполагания в уголовном судопроизводстве многократны. Прежде, чем результаты целеполагания станут реально детерминировать в конкретных условиях места и времени определенный уголовный процесс, они должны будут преодолеть:

1) опасность искажения при познании объективных закономерностей исследователем;

2) опасность субъективизма при интерпретации исследователем полученных результатов;

3) опасность субъективизма при составлении исследователем информационного сообщения о своем открытии (составление сообщения в СМИиП, информирование законодателя или правоприменителя, иные средства передачи информации о познанной закономерности);

4) опасности искажения и субъективизма оценки сообщения, направленного законодателю, теми, кто станет с ним работать до направления законодателю (если такое направление вообще состоится);

5) опасности искажения и субъективизма оценки сообщения, воспринятого законодателем;

6) опасности искажения и субъективизма оценки сообщения воспринятого правоприменителем; профессиональная инерция, профессиональные предубеждения;

7) опасности искажения законодателем полученной информации при трансформации выводов из нее в правовые нормы; некомпетентность индивидов, входящих в законодательный орган;

8) опасность влияния на законодательный процесс других субъективных детерминант;

9) опасность вхождения новых норм в противоречие с индивидуальным и групповым (профессиональным) правосознанием правоприменителя;

10) опасность субъективных расхождений в правосознании среди участников процесса целеполагания и внедрения его результатов.

Методология, методы и методики, примененные исследователем для анализа целеполагания в сфере уголовного судопроизводства, тесно связаны с его использованием исследовательского инструментария и пониманием терминов «методология», «метод» («методы») и «методики».

Методология как термин в самом общем смысле используется для обозначения, как минимум, двух понятий. Во-первых, так обозначается учение о методе как феномене бытия, во-вторых, – учение о методах человеческой деятельности, в том числе познавательной. В настоящей работе, если иное прямо не оговорено, мы, как правило, исходим из второго значения этого термина: методология деятельности по познанию явлений объективной реальности, познавательной деятельности.

Конкретная совокупность методологических знаний может быть структурирована в качестве самостоятельной отрасли знаний, самостоятельной науки. Таковой, в частности, является методология познавательной деятельности. Эта методология имеет общие, к тому же не до конца демаркированные, границы с такой наукой наук как философия, и с гносеологией, рассматривающейся в разных источниках и как раздел философии, и как самостоятельная отрасль знаний. Первая ситуация более распространена.

В связи с ростом диапазона векторов познания и, следовательно, разнообразия его методов, наряду с всеобщей методологией в последние десятилетия появляется потребность в отраслевых и иных специальных методологиях познания. Специальные методологии познания обычно выступают в качестве весомых, относительно самостоятельных содержательно и структурно, частей отраслевых наук.

Методология предпринятого нами исследования – диалектический материализм. Его устои позволяют нам, в пределах целесообразности использовать полезные методы других современных философских систем, к примеру, разрабатываемую неопозитивистами верификацию теорий и гипотез (принцип верификации). Нам использование процедур верификации представляется полезным, в частности, для проверки судом процессов доказывания-обоснования, осуществляемых сторонами, или оценки стороной познания-доказывания, осуществляемого противной стороной.

Термин и понятие верификации не слишком распространены в отечественной уголовно-процессуальной литературе, в том числе и в большом числе источников по теории доказательств. Поэтому в обоснование целесообразности использования некоторых элементов методологии неопозитивизма (впрочем, случается наименование для обозначения школы и термин эмпиризм ) мы приведем выписку из работы Бертрана Рассела.

«Когда вначале появляется утверждение, а затем – очевидность, существует процесс, называемый «верификацией», предполагающий очную ставку утверждения с очевидностью. …Очевидность должна заключаться в чувственном опыте или в серии таких опытов». 37 37 Рассел Б. Словарь… – С. 39.

Нам также представляется весьма важным акцент, проставляемый В. Е. Кемеровым: «на стыке М<���етодологии> познания и М. обыденной деятельности людей обнаруживаются изменения характера М.: из М. общих норм и правил деятельности она превращается в М. постановки и прояснения человеческих проблем» 38 38 Современный философский словарь / Под общей ред. В. Е. Кемерова. – 2-е изд. испр. и доп. – Лондон, Франкфурт-на-Майне, Париж, Люксембург, Москва, Минск: «Панпринт», 1998. – С. 488. . Внимание к человеческому фактору (человечности, духовности, справедливости) в разрешении проблем уголовного судопроизводства характерно для последних работ А. В. Агутина. Достаточно сказать в этой связи, что один из параграфов его последней монографии именуется так: «Место совести в уголовно-процессуальном доказывании». 39 39 Агутин А. В. Мировоззренческие идеи в уголовно-процессуальном доказывании: Монография. – М., 2004. – С. 353–374. Мы за то, чтобы это направление в исследовании уголовного судопроизводства максимально развивалось, за то, чтобы понятия совесть, честность, вообще нравственность наряду с целеполаганием наличествовали при осмыслении каждого из институтов уголовного процесса.