Леонид Харченко - Современное биологическое образование: теоретический и технологический аспекты

– наука начинается с проблем;

– научными объяснениями проблем выступают гипотезы;

– гипотеза является научной, если она в принципе фальсифицируема;

– фальсификация гипотез обеспечивает устранение выявленных научных ошибок;

– новая и более глубокая постановка проблем и выдвижение гипотез достигается в результате критической дискуссии;

– углубление проблем и гипотез (теорий) обеспечивает прогресс в науке, точнее рост научного знания.

По мнению К. Поппера, ученый всегда стремится к высокоинформативному знанию. При этом вероятность наступления предсказываемых теорией событий падает, что означает рост вероятности (фальсифицируемости) данной теории. Отсюда следует, что целью науки является достижение, как высокоинформативного содержания, так и значительной степени его возможной фальсификации, опровержимости. Более глубокая, более развитая теория должна выдерживать столкновение с большим числом фактов, нежели менее специализированная. Она подвергается постоянной опасности фальсификации, и в этом смысле вероятность последней растет.

Хотя все рассуждения К. Поппера относятся к гипотетико-дедуктивным наукам, они, по утверждению В. А. Канке, остаются в силе, как для прагматических, так и для логико-математических наук. Так, при сравнении прагматических наук на первый план выходит среди прочих критерий эффективности. При сопоставлении логико-математических наук учитываются, например, критерии непротиворечивости и полноты системы аксиом. В то же время, если проанализировать наиболее значительные последовательности теорий, имевшие место в истории науки, то видно, что они характеризуются непрерывностью, связывающей их элементы в единое целое. Эта непрерывность есть не что иное, как развитие некой исследовательской программы, начало которой может быть положено самыми абстрактными утверждениями. Указанная непрерывность обеспечивается сохранением «твердого ядра» теории. Утверждения, входящие в «твердое ядро» программы, тщательно оберегаются от опровержений. Например, «твердое ядро» ньютоновской научно-исследовательской программы составляли три общеизвестных закона самого ученого и закон тяготения. Это «твердое ядро» оставалось неизменным, несмотря на поток новаций. Главный удар проверок обрушивался на защитный пояс вокруг ядра теории, различного рода вспомогательные гипотезы.

В изложенном выше кратком анализе развития науки превалирует методологический подход. С принципиально иных позиций эту проблему анализирует Т. Кун. Для него наука и научная деятельность имеют ярко выраженный аксиологический, социологический и психологический характер. В концепции Т. Куна [262, С. 94–99] ключевыми являются понятия парадигмы, научного сообщества, нормальной науки, научной революции. Причем, Т. Кун использует термин «парадигма» в двух смыслах:

1) как совокупность убеждений, ценностей, технических средств и т.д., которая характерна для данного сообщества;

2) как вид элемента в этой совокупности.

Согласно Т. Куну, любая наука проходит в своем движении три фазы: допарадигмальную, парадигмальную и постпарадигмальную. Эти же фазы можно представить как генезис науки, нормальную науку и кризис науки . Смены парадигм преодоления кризисных состояний выступают как научные революции . Наука изменяется не кумулятивно, а посредством катастроф, доктринальных построений интеллектуальной элиты.

Т. Кун считает также, что смена парадигм происходит «подобно выбору между конкурирующими политическими институтами», однако выбор между конкурирующими парадигмами оказывается выбором между несовместимыми моделями жизни сообщества. Сменяющие друг друга парадигмы несовместимы между собой, т. к. изменяется сам способ интерпретации. Подобное изменение не является рядовым актом, оно неожиданно, поскольку переключается форма интерпретации в целом. Новая парадигма рождается благодаря проблескам интуиции. Научные революции редки, потому что они грандиозны. Научная революция – сложнейшее явление, детерминируемое многими обстоятельствами, в том числе и психологического плана. Далеко не все, как доказывает Т. Кун, сводится здесь к методологическому стереотипу, согласно которому теория опровергается посредством ее прямого сопоставления с фактами.

Обобщая взгляды своих предшественников, Э. Эзер [500, С. 37–44] приходит к выводу, что в истории науки реализуются четыре основных типа фазовых переходов:

– от дотеоретической стадии науки к первичной теории;

– от одной теории к альтернативной ей (смена парадигм);

– от двух отдельно возникших и параллельно развивавшихся теорий к одной универсальной;

– от наглядной, основанной на чувственном опыте теории, к абстрактной с тотальной сменой основных понятий.

Следует отметить, что за последние 10 лет научно-технический комплекс России оказался в кризисном состоянии. Тотальный кризис в стране привел к расстройству социально значимых функций науки, деградации ее институциональных форм, разрушению механизмов финансирования, распаду научного приборостроения и системы технического оснащения научных исследований, нарушению воспроизводства научного сообщества, утрате учеными мотивации к исследовательской деятельности и массовому их уходу из науки. Все это напрямую связано с закономерным крахом советской административной системы.

Управление наукой и ее организация в советский период являлись частью системы партийно-государственного строительства и потому обладали достоинствами и недостатками этой же системы. Уже во второй половине 80-х гг. ХХ в. ученые отмечали очевидную неэффективность и историческую обреченность советского общества, в котором наука не могла внедрять свои достижения в производство, здравоохранение, образование.

О порочности существовавшей организации науки академик Б. Раушенбах писал: «Для того чтобы не пропустить что-то важное, надо давать людям работать. У нас же наука построена так, что важна не работа, а бумажный отчет о работе. Талантам в этой системе очень трудно, а бездельникам очень хорошо. Наша система запрограммирована на то, чтобы отстранять ученых от активной работы… Планирование науки у нас происходит как планирование выпуска карандашей» [386, С. 89–97].

Состояние государственного управления наукой, характерное для 90-х гг. прошлого века, также было неэффективно. Достаточно отметить, что целое десятилетие Министерство науки – главный управленческий орган – многократно перестраивали, хаотически сокращались кадры, переименовывались и перепрофилировались институты. В результате его дееспособности был нанесен серьезный ущерб.