Владислав Столяров - Инновационная концепция модернизации теории и практики физического воспитания

Согласно Платону, цель определения – раскрыть сущность вещей.

Аристотель и Демокрит также рассматривали определения в основном как реальные, как отражение сущности бытия.

В Новое время большинство философов, особенно те, которые были настроены против Аристотеля, стали подчеркивать номинальную сторону определений. Так, Д. Локк указывал, что определение есть «…то, что дает возможность другому через слова понять, какая идея стоит за определяемым термином» [Локк, 1960, с. 3, 10].

Б. Паскаль в «Духе геометрии» также подчеркивает значение номинальных определений для математики. «В геометрии, – пишет он, – принимаются только те определения, которые логики называют номинальными определениями, которые представляют собой отнесение (impositions) имен к вещам и которые должны быть ясно обозначены хорошо известными терминами… Их полезность и применение состоит в том, чтобы термины сделать ясными и сокращать процесс рассуждения» [цит. по: Горский, 1964, с. 299].

В XX в. под влиянием интенсивного развития символической логики, в которой особо подчеркивается сокращающая роль определений, многие логики стали признавать лишь номинальные определения.

Так, А. Уайтхед и Б. Рассел [Whitehead, Russell, 1925] характеризует определение как «констатацию (declaration) того, что вновь вводимый символ должен означать то же самое, что и другая определенная комбинация символов, значение которых уже известно» [цит. по: Горский, 1964, с. 299].

Л. Витгенштейн считает, что «определения являются правилами перевода с одного языка на другой» [Витгенштейн, 1958, с. 3, 343], а Р. Карнап [Carnap, 1939] понимает определение как «правило для взаимной трансформации слов и в том же самом языке» [цит. по: Горский, 1964, с. 299] или как экспликацию термина.

В современной логико-методологической и другой философской литературе также широко распространено такое понимание определений, при котором все сводится лишь к терминологической стороне дела, к выбору тех или иных языковых выражений. Так, по мнению А. А. Зиновьева, «определить объект – значит определить обозначающее его языковое выражение. Последнее называется понятием. Определить объект и определить понятие об объекте – это одно и то же» [Зиновьев, 2000, с. 45].

В соответствии с таким пониманием определений они рассматриваются как чисто условные соглашения о терминах и потому отрицается правомерность их оценки как истинных или ложных.

А. А. Зиновьев пишет по этому поводу: «Утверждения об эмпирических объектах имеют значения истинности (ложны, истинны, неопределенны и т. п.), а определения не имеют. Они ни истинны, ни ложны. Они характеризуются иными признаками. Они суть решения исследователя называть какими-то словами выделенные им объекты. Они характеризуются тем, соблюдены или нет правила определения смысла терминологии, насколько они полны и насколько четко выражены с точки зрения правил рассуждений (выводов), насколько удачно выбраны объекты для исследования той или иной проблемы» [Зиновьев, 2000, с. 45].

Такого мнения придерживаются и некоторые другие исследователи «…любые определения – это условные соглашения о значении терминов и к ним не применима характеристика истинности и ложности. Они могут быть лишь эффективными или неэффективными, удобными или неудобными, полезными или бесполезными» [Философия науки… 2005, с. 148].

Однако вряд ли правомерно все многообразие определений сводить к таким определениям.

Д. П. Горский справедливо указывает на то, что, такое понимание определения способно «охватить лишь некоторый круг явных определений, используемых в формальных системах, и поэтому, разумеется, не может рассматриваться как обобщенное определение дефиниции», хотя некоторыми авторами оно «незаконно абсолютизируется и переносится на любые определения» [Горский, 1964, с. 299].

Более обоснованным представляется, следовательно, такое понимание, согласно которому определение понятий имеет два аспекта: содержательный и терминологический. Первый из них касается содержания– фиксируемых в понятии объектов изучаемой области действительности и их признаков, второй – терминов, которые используются для обозначения этого содержания.

В соответствии с этим важно различать две группы проблем, возникающих при разработке понятийного аппарата теории:

1) содержательные проблемы (какие объекты выделяются в изучаемой области явлений, какие свойства, связи и т. д. им приписываются);

2) терминологические проблемы (каким термином обозначить тот или иной объект).

Значимость дифференциации этих двух относительно самостоятельных, хотя и связанных между собой, групп проблем определяется тем, что для их решения должны применяться различные методы.

При решении содержательных проблем выделяются определенные объекты и дается характеристика присущих им свойств, связей, структуры и т. д. При этом в первую очередь важно выяснить, насколько определение вводимого понятия позволяет их четко и однозначно выделить (т. е. является эффективным), в какой мере свойства и отношения, приписываемые объекту соответствуют реальности, т. е. оценить определение с точки зрения его истинности.

В соответствии с рекомендациями логики и методологии науки для этого необходимо опираться на такие общепризнанные методы научного исследования, как наблюдение и эксперимент.

Взять, к примеру, такое определение: «Физическая культура – это занятия физическими упражнениями, подвижные игры, спорт, которые в отличие от театра, кино и других аналогичных социальных явлений оказывают воздействие лишь на физическое состояние человека, а не на его духовный мир». Сравнение этого определения с действительностью (на основе наблюдений, экспериментальных исследований и т. д.) показывает его ошибочность. При определенных условиях занятия физическими упражнениями, подвижные игры и спорт оказывают существенное влияние не только на физическое развитие человека, но и на его духовный мир, психологические качества и т. д.

Иногда полагают, будто понятия, вводимые в процессе научного исследования, обязательно должны соответствовать тем объектам, которые эмпирически фиксируются (наблюдаются с помощью органов чувств или на основе использования определенных приборов) и что они непременно должны адекватно отражать эти объекты во всей полноте и многообразии их свойств и отношений.

Если последовательно придерживаться такой точки зрения, придется отказать в научности, например, такому понятию «спорт», в котором имеется в виду не какой-то вид спорта, культивируемый в той или иной стране, регионе в какой-то определенный конкретный период времени, а «спорт вообще». Ведь наблюдать такой объект невозможно, и при введении отображающего его понятия мы отвлекаемся от весьма важных аспектов реального спорта.