Мария Ромакина - Алексей Греков

Дисциплина была достаточно строгой. Инструкцией требовалось, чтобы дежурный офицер «ни на самое даже малейшее время от своего места не отлучался и обращал бы безпрестанное внимание на все то, что воспитывающиеся делают, и в чем они упражняются, стараясь, чтобы во всякое время был соблюдаем ими совершенный порядок, тишина и благоустройство, и чтобы упражнения их, игры и разныя занятия, были во всем благопристойны и соответствовали бы цели хорошаго воспитания». Проступки кадет (лень, нерадение к наукам и другие) фиксировались в специальной шнуровой книге. Отдельная шнуровая книга была и для учительского состава – в ней делались отметки об учителях, которые вовремя не приходят на занятия. На всех уровнях практиковалось почитание старшего по чину: «Чинопочитание и повиновение старшим себя есть душа военной службы, а потому и должно быть соблюдаемо по всей точности и без всяких и малейших оговорок и извинений». Судя по воспоминаниям кадет, бывали и злоупотребления служебным положением со стороны некоторых учителей. Как случались и кадетские «буйственные происшествия» (позже их станут называть «бенефисами»). Тушили лампы, били посуду и стекла, издавали дикие крики и визги, в «столовой зале» даже ломали мебель… Как раз в «столовой зале» чаще всего случались массовые беспорядки – видимо, от недовольства питанием. За беспорядки сажали «на черный стол» – давали всего одно блюдо в обед и ужин до тех пор, «пока остаток от положенных на столовое содержание этих кадет денег не покроет расхода за вставку стекол или на покупку новой посуды». «Поведения и достоинства» оценивались наряду с успеваемостью по учебным дисциплинам. Согласно правилам, проступки делились на четыре группы: маловажные (происходят от ветрености, без умысла), значительные (есть умысел, в поведении обнаруживается наклонность к низким и дерзостным проступкам), низкие (пьянство, воровство, разврат) и дерзостные (неповиновение, грубость, дерзость против начальства). Отличное поведение оценивалось в 100 баллов, весьма хорошее – в 90–99 баллов, хорошее – от 70 до 89 баллов, посредственное – от 30 до 69 баллов, худое – от 1 до 29 баллов, безнадежное – 0 баллов. Баллы, проставляемые за различные дисциплины, были распределены неравномерно: Закон Божий – 100 баллов, арифметика – 40, алгебра – 80, геометрия – 80, тригонометрия – 30, практическое снимание мест – 20, фортификация полевая – 40, фортификация долговременная – 85, минерное искусство – 45, физика и химия – 40, черчение планов – 50, рисование – 30, язык российский – 100, язык французский – 100, язык немецкий – 100, военно-судная часть и производство военно-письменных дел – 50 и так далее. Общее число баллов равнялось 1685. Благонравным, прилежным и усердным кадетам генерал А. И. Маркевич объявлял «свою совершенную благодарность». Из нерадивых составляли «ленивый класс», занятия в котором продолжались и во время каникул. За «ленивость и нерадение к наукам» из гренадерской роты могли перевести в мушкетерские, из высших классов – в низшие. Неисправимых лентяев одевали в «мужичье платье».

День начинался с раннего подъема, молитвы и завтрака, утром, с 7 до 11 часов, шли занятия в учебных классах, потом – обед, а с 14 до 20 часов – снова уроки и гимнастические занятия. Каждый день, в 7 часов утра и в 2 часа после обеда, когда дежурные офицеры вели свои корпуса на занятия, устраивалась перекличка «по классным спискам». Все кадеты, кроме тех, кто находился в госпитале или стоял на часах, были обязаны присутствовать в классах. Повеление гласило, что «если кого не окажется, тотчас того отыскать». Переклички делались также перед обедом и ужином, «в то время, когда ударят повестку к столу». Дежурные офицеры следили, чтобы кадеты были аккуратно одеты, чтобы брали на занятия все необходимые «классные вещи» (книги, тетради, аспидные доски, математические инструменты и др.), и даже чтобы «по прибытии на молитву, молились бы по камерам Богу». В воскресные и праздничные дни можно было получить увольнение для свидания с семьей или прогулок по городу – гулять было принято ходить в Летний сад, на острова.

Распределение учебных предметов по классам (фрагменты распоряжения 1816 года)

Лучшие из выпускников направлялись в гвардию. Тех, кто усвоил курс хорошо, но не имел наклонностей к воинской службе, распределяли на гражданские должности в чине 12 или 14-го класса согласно Табели о рангах, обеспечивая деньгами на «прогон» к месту работы. Неуспевающих направляли в армию низшими чинами. Грекова по окончании обучения оставляют при корпусе (что было престижно) прапорщиком, случилось это в марте 1822 года. В 1823-м по его прошению переводят в Бородинский пехотный полк, а в следующем, 1824 году также по прошению он был «уволен от службы». Вероятно, воинская карьера не казалась ему такой уж привлекательной.

Запись о выпускнике А. Ф. Грекове в книге по истории Второго кадетского корпуса.

Следующие несколько лет после увольнения из Бородинского пехотного полка Алексей Греков проводит в Костромской губернии. Теперь он служит в гражданских должностях. Сначала, с 1824 по 1828 год, – уездным землемером. Еще при Павле I составление карт перешло под ответственность военного ведомства, поэтому присутствие военного на подобной должности, очевидно, не было чем-то из ряда вон выходящим. 10 мая 1828 года указом Правительствующего сената определен асессором. В свои костромские годы Греков также принимает участие в создании губернской типографии, обучается практике типографского дела. Согласно архивным документам в июне 1828 года на него была возложена закупка литер для губернской литографии на сумму 3000 рублей. Это не было единственной хозяйственной заботой Грекова – он также занимается исправлением ветхостей в тюремном остроге, закупками рекрутских полушубков, устранением неисправностей в доме гражданского губернатора и другими делами. 31 декабря 1829 года произведен в губернские секретари, оставаясь при этом асессором до 1831 года. В феврале 1831-го снова деятельно вовлечен в комплектацию типографии: на этот раз ему поручена «закупка до 10 пудов литер для Типографии и заключение условия на перелив старых до 50 пудов…». В промежутке, с 1831 по 1836 год, числится в разных чиновничьих должностях Комиссариатского штата.