Анатолий Максимов - Атлантида, унесенная временем

Главное, что он должен был понять в моих отношениях с болгарами, – я простой отставник флота, и только. Затем мы снова оказались в светлой застольной горнице, что рядом с баней. И снова те же люди – наша троица, Славко и Миляна, а во главе стола – Дино. Не было Коли, он все еще рыбачил, стремясь урвать у природы кусочек хорошей погоды.

Застолье длилось не столь долго, как в момент нашего прибытия. В центре внимания, естественно, оказался Стоян. Он быстро отвлек интерес к его персоне, переводя на воспоминание о жизни в Союзе, Москве. Каждый из болгар с радостью воспринимал беседу на эту тему. Каждому было что вспомнить о тех днях. И, как мне показалось, в их мыслях, не высказанных вслух, сквозила горечь – Союза больше нет: ни Советской России, ни соцстран, ни той самой, искренней, братской дружбы народов. И еще тревога: что будет с их страной – Болгарией? Если капитализация, то в какой форме? Не так же, как это началось в России?

Когда все разошлись, мы вернулись в свои горницы в подворье. Ребята пошли пройтись по городку – они уже облюбовали на холме толстого мыса местечко: там их фигуры можно было увидеть в разное время дня и вечера. А мы со Стояном остались в горнице.

– Ну что, Максим, – тронул меня Стоян за руку, – рассказывай?

И я подробнее поведал о событиях, заставивших меня и Ольгу бежать из Севастополя и затем вместе с Владом – из Судака. Конечно, я не имел права упоминать об операции «Шхуна».

– Мои коллеги из штаб-квартиры в Ясенево попросили кое-что сделать в Севастополе… По линии научно-технической… Но после завершения дела украинская безпека, видимо, вычислила меня. Срочно пришлось уйти в тень… Вначале в Судаке…

– А Ольга, какая ей необходимость была бежать на яхте? – спросил Стоян.

– Она приехала домой, где кончала школу, причем вместе с Владом… К больному отцу, с которым давно они с матерью не жили… А тут Влад и я, с «моим» Рыжебородым…

Я рассказал подробно о моем умершем друге-контрразведчике, его подарке-яхте, о помогавшем мне Рыжебородом и его «встрече» со мной на Алчаке, его угрозах ко мне, Владу и Ольге.

– Понимаешь, Стоян, Рыжебородый проговорился, что «высокие люди» из Севастополя затевают что-то против меня. Сложив все вместе – их положение и мое, мы решили не испытывать судьбу – бежать… И в шторм нам это удалось… И мы оказались здесь, чуть севернее Варны… Причем это место выбрали специально – оно маленькое и менее заметное для прихода «без паспорта»…

Коротко рассказал о том, что удалось сделать с легализацией пребывания в Болгарии, полученных деньгах, попытке продать яхту и планах на будущее. Особенно меня беспокоила судьба ребят – ведь они из-за меня оказались вовлечены в события, которые привели к их побегу за рубеж.

– Деньги пока есть, на месяц хватит. И за яхту надеюсь получить кое-что, – оптимистично заявил я.

Стоян перебил меня:

– Я ведь теперь полумиллионер – все же ведущий программы на центральном телевидении. Попал я туда после развала болгарской госбезопасности…

– Ты ведь журналист? – спросил я. – Так тебе и карты в руки… Стоян насмешливо посмотрел на меня.

– Не это, а старые связи в нынешней власти. Понимаешь, по нашей линии… Особенно те, кто помогал в нашей профессии и работал с нашей службой от души или не без пользы для себя… Там, за рубежом… Вот они меня и прикрыли, опасаясь за свои шкуры, – жестко закончил Стоян. – А ты говоришь, журналистика! Хотя ты прав, и «моя» журналистика… Ведь за рубежом она была моим прикрытием…

Мне было интересно такое откровение Стояна. Я не хлебнул этих забот после августа девяносто первого года – продолжал работать по линии подготовки кадров для нашей службы.

– Значит, Стоян, ты стоишь на ногах твердо? И твое прошлое тебя не подкосит?

– А что, у вас, Максим, – не так? Как я понял, особого наката на госбезопасность не было, если не считать ее дробления на «княжества» – ФСБ – контрразведчиков, СВР – вас, разведчиков, ФАПСИ – техников и пограничников…

– Ты прав, Стоян, «запрета на профессию» не было… Все осталось на своих местах, точнее – все люди… Я преподаю в нашем, и твоем, институте разведки… Ты окончил курсы на спецфакультете? Полный курс в три года?

– Точно, Максим, время было отличное. И жена была при мне, но не в пригороде, а в самой Москве. Причем училась там с русским языком, занималась филологией…

– Как у тебя с детьми, Стоян?

– Трое – дочь, это она отвечала тебе по телефону. Еще два сына – 12 и 10… А как у тебя?

– Было трое…

Стоян вздрогнул и напрягся.

– …дочь с внучкой, сын старший, морской курсант, погиб, но есть еще второй сын с внуком…

Посерьезнев Стоян, крепко сжал мою руку у предплечья и в знак скорби сжал зубы и мужественно поджал нижнюю губу.

– Что будем делать дальше, Стоян? Что посоветуешь?

Стоян молча взглянул на меня и сказал:

– От моих старых коллег по службе я знаю, что дела в России идут, мягко говоря, не лучшим образом… В вашем Белом доме засели американские советники, и ваш президент под их полным влиянием, – решительно скороговоркой высказался Стоян.

И продолжил:

– От наших источников в Европе известно, что цель американцев не соцлагерь, и не просто Советская Россия… Они хотят развалить вашу страну до такой степени, чтобы и мысли не было о былом величии России… Прости меня, Максим, их цель – «окончательное решение русского вопроса»…

– Ты прав, Стоян, они набросились в первую очередь на нашу инфраструктуру с целью лишить нас экономической силы… Но кроме американцев, в окружении президента действуют силы «пятой колонны» с их массой перевертышей из партноменклатуры советского образца…

Мне было горько, что маленькая Болгария наверняка войдет в капитализм весьма безболезненно, а мы, Великая Россия, будем мечтать через десятилетие о том, чтобы не исчезла российская государственность как таковая. И что чудовищное ограбление народа, начатое еще при Герострате Горбачеве, закончится раздроблением страны и превращением народа из бедного в нищего. И что по уровню коррупции в первое десятилетие нового века страна окажется на 182 месте из 183, на равных среди стран Латинской Америки и Африки!

…Стоян предлагал следующее:

– Может быть, вывезти вас всех в Софию и уже там решать все дела? – Нет, Стоян, в Софию я хотел бы уехать один… Есть один вопрос, который мне нужно решить в интересах Влада и Ольги… Речь идет об их будущем, если уж они оказались за рубежом…

Стоян внимательно слушал, перебирая ключи от автомашины. Вернее, не сами ключи, а четки с разноцветными камушками. Мой взгляд перехватил Стоян.

– Это мой сувенир и талисман: каждый камушек означает место, где я побывал… Начал с камней побольше: это означало континент – их пять. И висели они просто на нитке. Причем первым был один камушек – «европеец»… Затем нить приросла «африканцем» и другими камнями-«континентами»…