Николай Платошкин - Сандинистская революция в Никарагуа. Предыстория и последствия

Сначала Сандино работал механиком, потом перешел в «белые воротнички», став бухгалтером. Он не курил и не пил – и поэтому скопил солидную сумму денег, все еще мечтая жениться на ждавшей его Марии. К тому же в 1926 году ссора с Ривасом уже подпадала под срок давности, и уголовное преследование на родине Сандино не угрожало. В связи с этим отец просил Аугусто вернуться в Никиноомо и вновь заняться бизнесом.

6 мая 1926 года вспыхнуло восстание либералов в Никарагуа. Сандино немедленно подал заявление об увольнении (хотя, руководя отделом по сбыту бензина, то есть будучи не рабочим, а служащим, получал очень неплохой заработок), которое было одобрено компанией 15 мая. 1 июня Сандино был уже в Никарагуа, чтобы присоединиться к восставшим либералам. Хотя восстание было подавлено, но Сандино не покинул Никарагуа, не переставая надеться на взрыв народного возмущения против «режима марионеток банкиров с Уолл-стрит» (в этой терминологии ясно прослеживается влияние радикального профсоюзного движения Мексики).

Пока же он с группой друзей завербовался на золотые прииски Сан-Альбино недалеко от границы с Гондурасом, принадлежавшие все тем же американцам. На предприятии Сандино стал секретарем главного бухгалтера и сразу же приобрел большой авторитет среди рабочих, признавших в нем своего лидера (снова сказался мексиканский профсоюзный опыт). Явно на основе своих мексиканских впечатлений Сандино рассказывал рабочим, что во многих странах рабочие кооперативы помогают трудящимся избежать эксплуатации (очень модная среди немецких социал-демократов того времени идея «кооперативного социализма», которой увлекались Кальес и мексиканское правительство в целом). Сандино говорил рабочим, что он не коммунист, а социалист.

И в этом утверждении опять проглядывает мексиканский опыт Сандино. В Мексике Кальес постоянно говорил (в том числе и с оглядкой на США), что коммунизм – это чуждая мексиканскому менталитету «экзотическая» идеология, а социализм – то, к чему нужно стремиться. Мексиканским и латиноамериканским революционерам были непонятны интернациональные основы коммунизма (типа лозунга, что у пролетария нет отечества). Сами они были революционными националистами и считали борьбу против американской гегемонии основной целью и смыслом жизни.

Интересно, что позднее, когда его имя уже стало широко известно, Сандино не раз говорил иностранным корреспондентам и никарагуанцам, что он самый настоящий коммунист [271] Navarro-Génie M. A. Augusto «César» Sandino: messiah of light and truth. Syracuse University Press, 2002. P. 22. . Возможно, в этом была изрядная доля бравады. Нет никаких данных, что Сандино внимательно изучал труды Маркса и Ленина, хотя в Мексике их можно было относительно легко достать, – но и исключать полностью этого нельзя. (Ни Маркса, ни Ленина долго не переводили на испанский язык; например, «Капитал» перевели лишь в 1921 году.) Сандино не скрывал, что хочет устроить в Никарагуа революцию типа мексиканской.

Постепенно Сандино убедил рабочих прииска в необходимости продолжить борьбу против марионеточного консервативного правительства. Однако оружия не было, и пока Аугусто научил рабочих делать самодельные динамитные бомбы из взрывчатки, которой на прииске хватало.

Осенью 1926 года Сандино и его сторонники на прииске назвали себя «вооруженной либеральной группой» и решили приступить к вооруженной борьбе против правительства и американских интервентов.

На свои сбережения из Мексики (около трех тысяч долларов – очень большая сумма по тем временам) Сандино купил у контрабандистов из Гондураса несколько винтовок и патроны. Восстание началось 19 октября 1926 года. В группе Сандино было 29 человек, которых потом по имени командира стали называть сандинистами. 3 ноября повстанцы Сандино атаковали городок Эль-Хикаро (500 жителей). Нападение было неудачным, так как город обороняли около 200 солдат правительственных войск. Но и то, что сандинисты не понесли потерь и смогли отступить в горы департамента Северная Сеговия [272] Гонионскш С. А. Сандино. М., 1965. С. 40. , уже следует считать успехом.

Естественным бастионом Сандино на долгие годы стал район Эль-Чипоте (или Эль-Чипотон, как его прозвали). Это была небольшая возвышенность на одном из отрогов хребта, подступы к которой затрудняли две речки. На руку партизанам было и обилие пещер в этом районе.

В начале декабря 1926 года Сандино узнал, что лидер либералов Сакаса высадился в Пуэрто-Кабесасе и провозгласил создание своего правительства. Сандино принял решение отправиться в Пуэрто-Кабесас, чтобы получить необходимые его отряду винтовки, пулеметы и патроны. В индейском каноэ Сандино с шестью бойцами девять дней плыл на восток по течению реки Коко.

Сакаса (которого называли «улыбающейся посредственностью») принял Сандино дружелюбно и направил его в распоряжение главнокомандующего армией либералов Монкады. Мокада встретил старого знакомого весьма холодно. Он отказался признавать в Сандино серьезного военачальника и просьбу об оружии отклонил. Монкада был неприятно поражен, когда Сандино показал ему политический памфлет собственного сочинения, в котором говорилось, что «собственность – это кража» (слова известного французского социалиста Прудон, популярного среди мексиканских рабочих того времени). Ведь никаких социальных целей у движения либералов не было.

И Монкада, и Сакаса были представителями старых олигархических кланов, элиты страны. Эти люди уже родились богатыми, привыкли к хорошим винам и заграничным путешествиям. Сандино – нищий батрак, неимоверным трудом выбившийся в мелкие бизнесмены и клерки – был для них чужаком, человеком из неизведанного мира нужды. Вожди либералов соглашались видеть в нем помощника, такого же мелкого клерка, только на поле брани, но признать в нем равного для них было бы просто немыслимо. Поэтому если сдавшийся в плен Сомоса благодаря родственным связям с кланом Сакасы стал генералом, то Сандино томился в Пуэрто-Кабесасе, никому не нужный.

«…моя доверчивость, моя искренность рабочего и сердце патриота испытали первое разочарование в политике нашего правительства» [273] Идейное наследие Сандино. М., 1982. С. 124. , – писал он тогда, имея в виду правительство либералов. Через несколько дней томительного ожидания Сандино узнал, что в Сеговию, где базировался его отряд, Монкада хочет послать «экспедиционный корпус» под командованием генерала Адриана Эспиносы. Сандино было предложено «сопровождать» Эспиносу. Бывшему механику при этом запретили вести собственную политическую пропаганду.

24 декабря 1926 года, как уже упоминалось, американцы предписали войскам Сакасы в течение 24 часов покинуть Пуэрто-Кабесас. Либералы бросили много оружия, и американцы затопили его в прибрежных водах Атлантики. Сандино вместе с шестью бойцами отступил вслед за личной гвардией Сакасы. К маленькому отряду присоединились несколько молодых женщин [274] Недоброжелательно настроенные по отношению к Сандино исследователи посему-то окрестили этих женщин «местными проститутками». , которые помогли собрать и вынести 30 винтовок и 7 тысяч патронов. Монкада снисходительно разрешил «назойливому» Сандино оставить это оружие у себя. С такого скромного арсенала и началась борьба Сандино, о которой вскоре узнал весь мир.