Уильям Дэбарс - Модель Нового американского университета

Сегодня благосостояние страны и ее будущее более не ограничены лишь ее «исходными данными» (географическим расположением, населением, природными ресурсами). Основным двигателем стало знание, а наука и техника – его движущая сила. Экономическое процветание, энергоресурсы, производственные мощности, состояние здоровья населения, общественная и военная безопасность, качество окружающей среды – все это и многое другое будет зависеть от знания [67] Rhodes R.A. Creation of the Future. P. 229. .

В отличие от угля, знание – ресурс возобновляемый: «В отличие от других ресурсов, чьи использование и инвестиции связаны законом убывающей прибыли, знание – аутокаталитично, и лишь растет в руках его пользователей; расширяет, даже в процессе применения, диапазон своей практической полезности; приумножается, если им владеют многие, и лишь совершенствуется в сомнениях, трудностях и спорах». По определению нобелевского лауреата экономиста Джозефа Стиглица, знание – общественное благо [68] Stiglitz J.E. Knowledge as a Global Public Good // Global Public Goods: International Cooperation in the Twenty First Century / ed. by I. Kaul, I. Grun-berg, M. Stern. Oxford: Oxford University Press, 1999. , а его экономический эффект, в особенности научные открытия и технологические инновации («дары Афины», как назвал их историк экономики Джоэль Мокир), выступает важным коррелятом научных исследований (мы вернемся к этому тезису в главе 4) [69] Mokyr J. The Gifts of Athena: Historical Origins of the Knowledge Economy. Princeton, Np Princeton University Press, 2002 (рус. пер.: Мокир Дж. Дары Афины. Исторические истоки экономики. М.: Изд-во Ин-та Гайдара, 2012 ). .

Согласно общепринятому мнению, технологические инновации и промышленные разработки, возникшие благодаря научным исследованиям, стали решающим фактором экономического развития США и достижения страной позиций супердержавы. По оценке экономистов, не менее 85 % роста подушевых доходов в США обусловлено технологическими изменениями [70] Rising Above the Gathering Storm: Energizing and Employing America for a Brighter Economic Future. Washington, DC: National Academies Press, 2007. P. 1. . . Инновации, создаваемые научными центрами американских исследовательских университетов в тесном сотрудничестве с учебными подразделениями, внесли неоценимый вклад в достижение того уровня и качества жизни, которые сегодня привычны для нас и всех жителей развитых стран [71] Помимо заслуживающего внимания обсуждения данной темы в Jonathan Cole, см. также: Geiger R.L. Research and Relevant Knowledge: American Research Universities since World War II. Oxford: Oxford University Press, 1993; Geiger R.L. Knowledge and Money: Research Universities and the Paradox of the Marketplace. Stanford: Stanford University Press, 2004; Duderstadt J.J. A University for the Twenty-First Century. Ann Arbor: University of Michigan Press, 2000; Atkinson R.C., Blanpied W.A. Research Universities. Исторические перспективы этого контекста см.: Rosenberg N., Nelson R.R. American Universities and Technical Advance in Industry // Research Policy. 1994. Vol. 23. No. 3. P. 323–348. См. также: CrowM.M., Dabars W.B. University-Based Research and Economic Development: The Morrill Act and the Emergence of the American Research University // Precipice or Crossroads: Where America’s Great Public Universities Stand and Where They Are Going Midway through Their Second Century / ed. by D.M. Fogel. Albany: State University of New York Press, 2012. P. 119–158. . Инновации способствуют экономическому росту путем «созидательного разрушения», описанного австро-американским экономистом Йозефом Шумпетером еще в 1930-х годах: новое и усовершенствованное вытесняет морально или технически устаревшее [72] Schumpeter J.A. The Theory of Economic Development. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1934. Шумпетер приписывал инновационность (как свойство «созидательного разрушения») предпринимателям: «Функция предпринимателей заключается в том, чтобы реформировать или революционизировать модель производства путем применения изобретения или, в более общем виде, путем открытия новых источников снабжения материалами или новых рынков сбыта для продукции, путем реорганизации отрасли». . При этом, хотя мы без труда связываем достижения в области технических и инженерных наук с улучшением продуктов, процессов и услуг в нашей повседневной жизни, аналогичные достижения в области социальных и гуманитарных наук иногда ускользают от нашего внимания – именно потому, что настолько глубоко нами интериоризированы.

Однако, пусть исследовательские университеты США и неизменно лидируют в мировых рейтингах, эти точечные успехи горстки элитных учебных заведений мало способствуют достижению широкого охвата населения образованием и производству такого количества инноваций, которые обеспечили бы устойчивую конкурентоспособность страны. Не желая или не будучи в состоянии принять всех способных к обучению абитуриентов, эти университеты в последние десятилетия стали поддерживать свой статус элитных высоким отсевом при поступлении. И даже если лидерские позиции в рейтингах могут привести американцев к умозаключению, что в нашей стране лучшие колледжи и университеты, результаты международного исследования Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), анализирующего уровень знаний в области чтения и математической грамотности среди взрослого населения [73] Имеется в виду Программа международной оценки компетенций взрослых PIAAC: . – Примеч. науч. ред. пер. , ставят такой вывод под вопрос. Кевин Кэри, эксперт Фонда «Новая Америка» в области образовательной политики, верно отмечает, что параметры, позволяющие считать данные университеты лидерами, – т. е. показатели их исследовательской активности – в сущности, ничего не говорят о качестве американского высшего образования в целом: «Вера в международное превосходство высшего образования США… в основном зиждется на рейтингах ее лучших университетов… Когда президент Обама сказал “у нас – лучшие университеты”, он не имел в виду “наши университеты в среднем относятся к группе лучших” – даже если так слышится многим. Он имел в виду “среди лучших университетов большинство – наших”. А это совсем другой смысл» [74] Carey К. Americans Think We Have the World’s Best Colleges. We Don’t // New York Times. 2014. June 28. . Для нас это различие особенно важно и указывает на необходимость расширения доступа к качественному образованию. Штучные элитные университеты доступны небольшой привилегированной группе населения, в которую попадает лишь малая доля тех, кто способен в них учиться; и последствия такого распределения в экономике знаний будут все более заметными.

«Знания – наше важнейшее дело», – пишет Луис Менанд, профессор английской и американской литературы Гарвардского университета, подразумевая не только академическое сообщество, но и в целом роль знаний в современном обществе. «Успех почти всех наших других дел зависит от него, но его ценность – не только экономического характера. Достижение, производство, распространение, применение и сохранение знаний – ключевые задачи любой цивилизации». И далее Менанд подводит нас к неизбежно вытекающей дилемме: «Знания суть форма капитала, всегда распределяемого неравномерно, и люди, обладающие большими познаниями или большим доступом к знаниям, пользуются преимуществами перед другими людьми, таковыми не обладающими» [75] Menand L. The Marketplace of Ideas: Reform and Resistance in the American University. N.Y.: W.W. Norton, 2010. P. 13. . Экономисты, конечно же, говорят о человеческом капитале, под которым в самых общих чертах понимается некий объем знаний, навыков и творческих способностей, приобретаемых посредством инвестиций в образование и профессиональную подготовку. Благодаря инвестициям в человеческий капитал, как отмечает экономист Теодор Шульц в одной из первых статей на эту тему, «качество человеческих усилий может быть сильно улучшено, а их производительность увеличена» [76] Schultz T.W. Investment in Human Capital // American Economic Review. 1961. Vol. 51. No. 1. P. 1–17. Другое известное определение понятия капитала – в частности, культурного капитала, в значительной мере производного от уровня образования и, таким образом, непосредственно связанного с социальным капиталом, – введено французским социологом Пьером Бурдье. См. его эссе «Формы капитала»: Bourdieu Р. The Forms of Capital // Handbook for Theory and Research in the Sociology of Education / ed. by J.G. Richardson. Westport, CT: Greenwood Press, 1986. P. 241–258 (рус. пер.: Бурдье П. Формы капитала // Западная экономическая социология: хрестоматия современной классики / сост. и науч. ред. В.В. Радаев; пер. М.С. Добряковой и др. М.: РОССПЭН, 2004). . Алан Уилсон, член Британской академии и Королевского общества, подтверждает общепринятое мнение: знание в современном обществе является основным капиталом и социальным ресурсом, «наделяющим людей силой… оно лежит в основе любого типа критического мышления». Более того, «оно цивилизует. Проще говоря, все дело в силе знания» — данное высказывание приписывается им Френсису Бэкону, один из афоризмов которого обычно переводят как «знание – сила» [77] Wilson A. Knowledge Power: Interdisciplinary Education for a Complex World. L.: Routledge, 2010. P. ix. Афоризм «ipsa scientia potestas est» (знание – само по себе сила) появляется в собрании сочинений Бэкона «Meditationes Sacrae» (1597). . Наблюдение может показаться общим местом, однако, по-разному формулируемое на протяжении веков, никогда оно не было более актуально, нежели в условиях нынешней экономики знаний.