Томас Рид - Рождение машин. Неизвестная история кибернетики

К середине 1961 года в США работал только 5371 компьютер разных типов. Аппаратура военного и правительственного назначения составляла 40 % от общего рынка. В тот год более 1 миллиарда долларов было потрачено на компьютерное оборудование для военных и коммерческих пользователей [154] John Johnsrud, «Computer Marks Fifteenth Year», New York Times, November 2, 1961, 51. . Технологический процесс развивался все быстрее, но достоверные факты и цифры были в дефиците, и многие писатели обозревали будущее, а не настоящее.

Тройная революция – это «кибернетическая революция», революция вооружения и революция в области прав человека.

Одним из наиболее волнующих образов этого времени были самовоспроизводящиеся машины. В 1961 году Винер размышлял о возможностях машин, которые смогут воспроизводить сами себя, как биологические формы жизни. В интервью для Christian Science Monitor Винер перефразировал Библию, придавая теологический подтекст научному прогрессу: «И машины станут создавать машины по своему образу и подобию» [155] David R. Francis, «Self-Producing Machines», Christian Science Monitor, June 2, 1961, 16. . Через два года Винер написал свою последнюю книгу, которую назвал «Творец и робот». В серии социально-философских очерков Винер рассматривает этические проблемы взаимоотношений между творческими силами человека и созданной его гением кибернетической машиной. В книге действительно есть что-то религиозное.

Религия строится на табу. «Каково бы ни было содержание религии, в ней часто заключено нечто, напоминающее запертую гостиную фермерского дома Новой Англии, с опущенными шторами, восковыми цветами под стеклянным колпаком над камином, позолоченными камышами, обрамляющими незаконченный портрет дедушки на мольберте, и фисгармонией из черного дерева, на которой играют лишь на свадьбах и похоронах. …Мы не должны говорить о Боге и о человеке одновременно – это богохульство», – писал он с легким оттенком сарказма [156] Винер Н. Творец и робот. М.: Прогресс, 1966. .

Религиозные табу проникают далеко за пределы деревянного домика на ферме в Новой Англии. «Даже в области науки, – писал 67-летний Винер, – очень рискованно идти против общепринятых таблиц приоритетов». Табу запрещало сравнивать живые существа и машины, это тоже было богохульством. Каждая часть живых существ – живая, а каждая часть машин сделана из безжизненного металла, пластика и стекла. Автоматы, в отличие от животных, не имеют такую загадочную тонкую структуру, которая наделяет их целеполаганием. А для кибернетиков цель всегда была ключевой особенностью всех систем, управляемых отрицательной обратной связью. С точки зрения Винера, догматы церкви мешали усовершенствованию знаний. Он попытался ослабить религиозные запреты в своей последней книге, проводя аналогию между словами сакральных текстов и кибернетикой. Он написал, что три аспекта кибернетики имеют религиозную подоплеку: машины могут обучаться, воспроизводить самих себя и они окутаны ореолом легенд. Наука, как он ее видел, вторгалась на территорию религии, вытесняя из нее Бога. Кибернетика позволяла сделать иррациональное рациональным.

На первый взгляд обучаемые машины не имеют религиозного значения. Но Винер хорошо разбирался в классике и знал, что обучаемые машины связаны с самой важной и противоречивой теологической проблемой, теодицеей [157] Теодицея – совокупность религиозно-философских доктрин, призванных оправдать управление Вселенной добрым Божеством, несмотря на наличие зла в мире. – Прим. перев. . Винер писал: «Проблема обучения, в частности в ее приложении к машинам, способным обучаться играм, может показаться несколько далекой от религии. Тем не менее существует теологическая проблема, к которой вышеприведенные рассуждения имеют отношение. Это проблема игры между Творцом и его творением. Это тема книги Иова и „Потерянного рая“ Джона Мильтона.

В обоих этих сочинениях Дьявол ведет игру с Богом, причем ставкой является душа Иова или вообще души людей. Но, согласно ортодоксальным иудейским и христианским воззрениям, Дьявол – одно из творений Бога… Но если Дьявол – одно из творений Бога, то игра, составляющая содержание книги Иова и „Потерянного рая“, представляет собой игру между Богом и одним из его творений… Может ли Бог вести серьезную игру со своим собственным творением? Может ли любой творец, даже ограниченный в своих возможностях, вести серьезную игру со своим собственным творением?»

Для Винера в этом вопросе скрывается вопрос об отношениях людей и их собственных творений, машин. Ответ кибернетики ясен: да. Если вы можете играть с машиной, это и будет ответом на вопрос. Да, потому что даже механические творения могут победить человека-создателя. И это уже было сделано в случае с шашками. Как верно предвидел Винер, построить механизм, который победит лучших игроков русской школы шашек, было только вопросом времени. Творение человека может обхитрить его самого, поэтому творение Бога, безусловно, сможет перехитрить Бога. А это значит, что божественное могущество не безгранично.

Есть и другая, более неприкосновенная религиозная догма, связанная с механическим воспроизводством: только Бог может создать жизнь, только Бог – Создатель. Живые существа потому и живые, что могут воспроизводить себя по образу и подобию Бога. Создание новых жизненных форм по чьему-то еще образу противоречило природному порядку вещей. Это было богохульством: «Стремление людей возвысить Бога над человеком, а Человека над материей, естественно приводит к предположению, что машина не может создавать другие машины по своему образу и подобию» [158] Винер Н. Творец и робот. М.: Прогресс, 1966. .

Но автоматизация обещает, что скоро люди смогут создать машины, которые, в свою очередь, создадут другие машины.

Если машины когда-нибудь смогут создавать другие машины по своему образу, необходимо понимать, что в таком случае есть образ машины? «Машина может создавать сообщение, а сообщение может создавать другую машину», – так это представлял себе профессор. Передачу конструкции можно наглядно увидеть на примере программы. «Гибкую» машину, программу, можно легко скопировать и перенести на другой компьютер. Сообщение – образ программы – создается заново на новой машине. В случае простой аппаратуры образ машины будет представлять собой ее конструкцию. И эта конструкция может быть передана по телеграфной линии как схема чертежей, которые позволят воспроизвести копию машины на другом конце провода.

Но жизнь можно сравнить с машинами уже сейчас. Органически воплощенные устройства с обратной связью – люди – просто-напросто более сложные машины с цепочками обратной связи, помогающими стабилизировать температуру тела, а не комнатную, и кровяное давление, а не давление в баллоне. Поэтому, считал Винер, даже такая сложная машина, сделанная из молекулярных структур, может быть превращена в образ, преобразована и скопирована, так же как простые машины можно разобрать на части, описать и собрать их копии по чертежам. «В принципе, возможно переслать человеческое существо по телеграфу», – написал он в «Творце и роботе». И поспешно добавил, что практические трудности передачи человека по телефонной линии намного превосходят даже его собственную изобретательность.