Джина Риппон - Гендерный мозг. Современная нейробиология развенчивает миф о женском мозге

Эти резкие высказывания относятся к психологическим исследованиям в области половых и гендерных различий. Сделанное сто лет назад предположение о том, что одна дисциплина прольет объективный свет на неоднозначную проблему различий в способностях и характере, основываясь на объективно истолкованных эмпирических данных, не оправдалось.

Вовлечение психологии в историю о половых различиях было небесполезным в двух аспектах. Первый связан с появлением теории эволюции, которая подчеркивает нашу способность к адаптации как основу прошлого и нынешнего успеха. Эволюция легла в основу теории об индивидуальных различиях биологических характеристик. Объяснения с эволюционной точки зрения вскоре стали применять не только к личным навыкам, но и к разным социальным ролям, определяемым биологией. Смысл заключался в том, что половые различия появились с определенной целью, и задача эволюционистов заключалась в объяснении этой цели.

Второй аспект касается роли экспериментальной психологии с ее акцентом на численных данных. Ученых справедливо беспокоило, что результаты ранних предметных исследований и клинических наблюдений часто оценивались субъективно. На этой почве возникла целая психометрическая «индустрия». Ученые бросились разрабатывать сложные тесты и опросники для получения числовых оценок, которые привязывали не только к показателям способностей, но и к таким туманным понятиям, как «мужественность» и «женственность». Числовые игры придали ощущение объективности «дежурному» списку половых различий.

Когда в 1859 году Чарльз Дарвин опубликовал свою работу «Происхождение видов», а в 1871-м – «Происхождение человека и половой отбор» 3, ученые получили совершенно новую базу для объяснения человеческих характеристик. Революционные работы Дарвина открыли биологические истоки индивидуальных, физических и психических различий и, естественно, стали идеальным источником объяснений различий между мужчинами и женщинами. И, конечно же, Дарвин специально изучал этот вопрос, разработав теорию полового отбора, собственно говоря, теорию о сексуальном влечении и выборе партнера для спаривания.

Представители одного пола демонстрировали свои достоинства для привлечения партнера, а представители другого выбирали в соответствии с установленными видоспецифическими критериями. Если вы павлин, у вас должно быть больше глаз на хвосте, чем у других, а если лягушка, то вам надлежало громче всех квакать. Все это якобы сигнализировало о вашей «пригодности для репродукции». У человека активы составляли первоклассное физическое оснащение, а также соответствующее поведение и тип характера – амбициозный и воинственный для мужчин, покорный и смиренный для женщин. Подобным образом существовали ключевые различия ролей и связанных с ними наборов навыков. Доминантным мужчинам для преуспевания в мире требовались сила и интеллектуальное превосходство, а «домашним» женщинам – всего лишь «спокойная материнская любовь и невозмутимая домовитость» 4.

Дарвин выразился предельно ясно: основное различие между мужчиной и женщиной состоит в том, что женщина, которая стоит на более низкой ступени эволюции относительно мужчины, является низшим представителем человеческой расы. Кровь холодеет, когда вы встречаете такой взгляд на половину всей изучаемой популяции у автора одной из важнейших научных теорий:

Главное различие в умственных способностях обоих полов проявляется в том, что мужчина во всем, за что берется, достигает совершенства, недостижимого для женщины: относится ли это к глубоким размышлениям, рассуждениям, воображению или просто к использованию чувств и рук 5.

В отношении социальных функций Дарвин считал, что репродуктивная способность женщин является ключевым фактором, определяющим их место при существующем порядке вещей. Эта самая репродуктивная способность – фундаментальный физиологический процесс, не требующий более высокого качества разума, которое даровано мужчине. На самом деле Дарвин говорил о том, что попытки чему-либо обучить женскую особь этого вида или предоставление ей независимости могли попросту нарушить этот процесс.

Дарвина даже не смущали нюансы взаимного дополнения (о нем мы говорили в Главе 1), основанные на представлении о том, что роли мужчины и женщины в обществе определяются конкретными наследуемыми характеристиками. Мягкий и заботливый характер женщины становится идеальной оболочкой для сильной и публичной личности мужчины. Хотя это более вежливый взгляд, чем представления Дарвина, не стоит испытывать иллюзий, что он может хоть как-то содействовать движению в сторону гендерного равноправия:

Представление о взаимном дополнении, о том, что черты характера, сильные и слабые стороны одной группы компенсируются или усиливаются качествами, силой и слабостью другой, являет собой исключительно мощный способ сохранения неравенства между этими группами, поскольку означает, что любое ощущение неравенства иллюзорно и на самом деле является оправданием для дискриминации на основе относительных достоинств и недостатков каждой группы 6.

В конце девятнадцатого столетия психолог Стефани Шилдс изучала вклад психологии в формирование гендерных различий. Она писала о ловушке взаимного дополнения и показала, как это представление связывают с теорией эволюции и затем оправдывают существующую социальную иерархию. Основное внимание уделялось роли женщины в качестве матери и домохозяйки. То есть женщина должна быть заботливой, практичной и сосредоточенной на деталях повседневной жизни. Очевидно, что это делает женщин неспособными к какому-либо абстрактному мышлению, творчеству и беспристрастности, без которых невозможно научное мышление и достижения. Женщины эмоциональны, следовательно, они чувствительны и нестабильны по сравнению с мужчинами, «страстная сила которых проявляется в стремлении достигать, творить и доминировать» 7.

Именно этот взнос психологии в изучение половых различий был основан не на измерениях, а на мнении ученых Герберта Спенсера и Хэвлока Эллиса. Как саркастически заметила Шилдс: «Само собой разумеется, что списки качеств, приписываемых каждому полу, основаны не на систематических эмпирических исследованиях, а по большей части на том, что уже считалось верным в отношении женщин и мужчин» 8.

Представление о взаимном дополнении упорно сохранялось, и оно стало основой для появления в двадцатом столетии эволюционной психологии, науки, объединившей биологические основы общества с изучением психологических характеристик человека 9. Предполагалось, что поведение человека состоит из каких-то наборов функций, или «модулей», каждый из которых появился в процессе эволюции для решения определенного рода проблем, возникающих на разных этапах жизни. Такая модель разума получила название «теории Складного ножа»: разум включал в себя тысячи специализированных элементов, и каждый элемент был связан с соответствующей структурой головного мозга, возникшей в нужный период эволюции 10. Теоретически существует два вида ножей: один (преимущественно розовый) обеспечен инструментами для заботы и ухода, ведения домашнего хозяйства, воспитания детей особями женского пола, а другой (воинственный темно-голубой), более мощный и надежный, подходит для жизни охотника, политического лидера и научного гения, которые чаще всего встречаются среди мужских особей.