Йожеф Аугуста - Великие открытия

Сегодня утром, когда они с Уаном пошли на охоту, их подстерегла беда. Из зарослей внезапно выскочил носорог, напал на Уана, поднял на рог и подбросил вверх. А потом зверь увидел его самого и погнался за ним, чтобы растоптать… Охотник показывает, как он долго бежал, как упал в густых кустах, которые скрыли его от свирепого носорога. А потом, когда зверь ушел, он отыскал Уана и принес сюда — уже без сознания. Только здесь, у огня, он заметил, что из тела товарища течет кровь и шкура, обернутая вокруг его бедер, стала красной. Когда он снял ее, то увидел, что кровь течет из большой раны — такая бывает от толстой сломанной ветки, если упасть на нее всем телом. Поэтому, наверное, мальчик до сих пор не открывает глаз и лежит, словно мертвый.

Охотник кончил рассказывать. Все молчали, глядя на неподвижного юношу. Лишь одна женщина наклонилась над раненым и, осторожно приподняв его голову, подложила под нее несколько горстей сухого мха.

Охотники с мрачными лицами стоят вокруг. Жалость сжимает сердце храбрых людей, но они умеют скрывать ее — ни одного вздоха, ни один мускул не шевельнется на лицах.

Здесь же бегают дети, протискиваясь между взрослыми, с любопытством и удивлением смотрят на раненого. Они уже поняли, что с ним плохо, они видят кровоточащую рану и окровавленные бедра и все-таки не могут понять, почему Уан лежит так беспомощно, почему его не бьет лихорадка, почему он не мечется из стороны в сторону, не стонет и не кричит от боли. Ведь это бывало всегда, когда один мужчина приносил другого с ужасными ранами. Может быть, Уан спит? Может быть, он устал?

Раненый и правда совсем плох. Его счастье, что он так и не приходит в сознание — только это спасает его от нечеловеческой боли.

А они стоят вокруг — мужчины и женщины его племени — и не могут, не умеют помочь.

День подходит к концу, наступает ночь, розовеет рассвет следующего дня. Под нависшей скалой у костра все так же лежит юноша, он по-прежнему без сознания. Вокруг беспокойным сном спят его соплеменники. Не спит, сторожа раненого, только седой старик. Пристально, испытующе вглядывается он в лицо юноши, словно хочет прочесть на нем, вернется ли Уан к жизни или навсегда покинет племя.

Раненый тихо застонал. Старик протянул руку, прикоснулся ко лбу юноши, словно желая унять боль. Печаль отразилась на его лице — раненый горел в лихорадке.

Снова послышался стон, еще и еще. Юноша мечется, голова его дергается из стороны в сторону. Это боль терзает Уана острыми иглами, лишая его сознания. Старик не знает, что делать, как помочь, и только грустно смотрит вокруг.

Внезапно юноша испускает ужасный крик. Все просыпаются и бегут к нему. А раненый продолжает метаться в бреду, кричит, затихает, снова стонет. Вот он успокоился, замолк. Но это длится недолго. Он снова дергается, жалобно стонет. И вдруг его тело вытягивается, он открывает глаза и, ничего не видя, смотрит куда-то перед собой. Потом он хрипит, голова беспомощно свешивается и он замолкает, теперь уже навсегда, — он умер.

Женщины с громкими криками разбегаются, а мужчины хмуро стоят вокруг своего товарища. Боль и сострадание переполняют их сердца, но они обязаны владеть собой, потому что они — мужчины, охотники. Они должны скрывать свои чувства.

Старик, что всю ночь сидел возле раненого, тоже неподвижен. Помочь уже нельзя. И чувства, обуревающие его, сменяются мыслью, что племя лишилось смелого молодого охотника и это очень плохо для всего племени. На лице старика появляются глубокие складки. Жалость и горе отступают перед заботами завтрашнего дня.

Тело Уана лежит в том месте, где он умер. Выражение нестерпимой боли постепенно сходит с его лица. Руки вытянуты вдоль туловища, голова покоится на подстилке из мха.

Неподалеку несколько мужчин опустились на колени и острыми камнями копают яму. Окончив, они осторожно подняли тело Уана и перенесли к углублению. Подровняв стенки, опустили Уана в яму. Повернули на бок, подтянули колени к груди, правую руку завели под голову. Теперь тело Уана лежит так, как он всегда спал у костра. Вокруг головы разместили большие осколки кремня. Один камень — прямо под голову, а острый камень, который он брал с собой на охоту, — возле руки. Рядом — другие камни, которые нужны для работы.

В яму кладут самые вкусные куски мяса — и начинают закапывать. Каждая пригоршня песка и глины все больше скрывает тело мертвого Уана от взоров плачущих женщин. А вокруг стоят мужчины. Время от времени, словно похоронная песнь, слышен горестный стон.

Солнце ушло за гору, ночная тьма сменила сумерки.

Под скалой полыхает огонь. Он будет гореть всю ночь. Дети спят прямо здесь, на куче сухой травы, мха и звериных шкур. А все остальные, мужчины и женщины, бодрствуют. Их одолевает страх. Даже если тот, кто умер, укрыт землей и тяжелые камни лежат сверху, все равно его, мертвого, надо бояться. Надо что-то сделать, чтобы он не причинил зла живым.

Они ничего не знают о смерти и мертвых. Но в такие часы храбрость покидает их сердца. Приходит страх, а за ним — беспомощность. И только в одном видят они спасение — бежать от мертвого.

И вот, когда наступает день и солнце снова поднимается над вершинами гор, племя уходит. Под нависшей скалой остается только погибший юноша.

Время стерло следы, оставленные соплеменниками юного охотника. Прошли тысячелетия. И настал день, когда его вечный сон был потревожен. Об этом стоит рассказать.

В первых числах марта 1900 года швейцарский археолог Отто Гаузер, который вел раскопки в долине Везера во Франции, поздно вечером вернулся на ночлег. Объезжая раскопки, он устал и промок. В прилепившейся у склона горы хижине, где он жил, Гаузер переоделся. Но едва опустился на стул, как кто-то сильно постучал в дверь.

Гаузер открыл. Это оказался один из его рабочих. Запыхавшийся от быстрой езды на велосипеде, совершенно промокший, он рассказал, что у деревни Ле Мустье под нависшей скалой они вскрыли культурный слой и в нем обнаружили человеческие кости. Работы сразу приостановили, и он отправился в путь.

Похвалив рабочего за осторожность, Гаузер немедленно отправился к месту находки. Когда они добрались до Ле Мустье, оба промокли до нитки. Но что такое ливень по сравнению с тем, зачем они ехали?

Прибыв на место, Гаузер сразу убедился, что найдены действительно кости человека и лежат они в окружении кремневых орудий на глубине полутора метров в совершенно нетронутом культурном слое. Чтобы избежать разногласий относительно возраста найденных останков, Гаузер решил немедленно приостановить работы и продолжить их только в присутствии компетентной комиссии. Кости тщательно присыпали землей, чтобы не повредить.