Константин Николаев - Вампиры и оборотни

Ничего из этого не интересовало Эржебет Батори. Иногда ранним утром она уезжала поохотиться, позавтракав теплым хлебом, который макала в горячее крепкое вино, приготовленное с сахаром, гвоздикой и корицей.

Возвратившись в замок, она усаживалась перед зеркалом за столик для туалета, доставала свои богемские опалы, жемчуг и гранаты, шпильки для волос и цепочки из золотых шариков и эмали. Она еще не успела разделить свои драгоценности между детьми, только подарила кое-что Анне, старшей дочери. Фрейлины, прислуживавшие графине с особой осторожностью, приносили ей маленькие горшочки с притираниями для тела, обветренного на лесном воздухе.

Она подводила глаза жирной сажей из жженой скорлупы лесных орехов и натирала свои изогнутые губы красной краской. Теперь Эржебет была готова выйти в праздничный зал, где столы уже были покрыты скатертями с золотым шитьем. Турзо окидывал ее задумчивым взглядом. Возможно, перед тем как герцог женился второй раз, у них был роман, конец которому положила любовь Дьердя Турзо ко своей жене. Он обменивался с Эржебет короткими письмами на венгерском и немецком языках, приглашал ее в свой дом в Вене. Неизвестно, принимала ли она его приглашения, но зато известно, что она звала его к себе в Чейте и он приезжал туда.

Герцогу Турзо, изображенному на портретах с длинной бородой, было в то время 50 лет; но жизнь преждевременно состарила его. Сначала он был обычным человеком, склонным впадать в гнев. Став герцогом в 1609 году, он десять лет провел в битвах с турками, затем начались политические волнения, и амбиции не позволили ему остаться в стороне. Тем не менее благородный характер заставлял его ненавидеть интриги.

Он жил в Биче, но служебные дела часто призывали его в Пресбург, столицу Верхней Венгрии. Его главным помощником был секретарь, Дьердь Заводски, сын мелкопоместного дворянина из деревни Заводье, получивший тем не менее хорошее образование. Он постоянно был осведомлен обо всех событиях и интригах, что вместе с присущими ему наблюдательностью и благоразумием делало его незаменимым человеком для Турзо. Одним лишь взглядом он сдерживал вспыльчивого герцога, когда спор заходил слишком далеко. Именно Заводски занимался делами, связанными с замужеством Юдит Турзо, всеми расходами и покупками.

Герцог желал видеть свою дочь счастливой и хотел, чтобы вся Европа видела, сколь богаты дочь Турзо и Эржебет Чобор. Она выходила замуж за Андраша Якучика, графа Урсатича и Прескача в Верхней Венгрии.

8800 флоринов было уплачено в Вене за драгоценности, ткани, платья и мебель. 20 самых известных в области поваров наняли на кухню, потому что герцог ожидал приезда именитых особ, королевских посланцев и принцев из соседних земель.

Для встречи гостей был набран отряд из 400 солдат в голубой форме гайдуков Турзо. Ожидали архиепископа Калоча из Грана, шестерых гостей из Моравии и Богемии, четверых знаменитых австрийцев и пятерых дам и господ из Польши, восьмерых церковных прелатов, 36 членов парламента, представителей 13 крупных городов и 17 городов поменьше, представителей эрцгерцога Максимилиана и эрцгерцога Фердинанда. На территории, прилегающей к Биче, нужно было разместить 2600 слуг и 4300 лошадей.

Принц Силезии, Йохан Кристиан, должен был прибыть лично, что было большой честью, поскольку он вел уединенную жизнь, более подобающую монаху, нежели сановнику, и светским развлечениям предпочитал изучение духовных вопросов. Он прибыл с большой свитой, позади его экипажа скакали 20 гайдуков.

И был еще один гость, которого Турзо меньше всего желал бы видеть: протеже короля-католика Матиаша, кардинал Франсуа Форгач. Кардинал был давнишним недругом протестантов; политическая клика, к которой он принадлежал, желала его присутствия и постоянно замышляла заместить протестанта Турзо католиком Форгачом.

Король Матиаш в то время пребывал в нерешительности. Несмотря на то что он поручил кардиналу Фор-гачу осторожно выяснить причины некоторых странных событий, происходивших в Верхней Венгрии и связывавшихся с именем графини Надашди, он намеревался еще и лично поговорить об этом деле с Турзо, потребовав от того подробного доклада. Зная о тесных семейных связях между герцогом и графиней, король опасался излишней мягкосердечности со стороны герцога. Еще раньше Турзо и сам собирался поручить Заводски выяснить, что за слухи ходят вокруг графини Эржебет. Безусловно, Форгач ненавидел ее уже хотя бы за то, что она была протестанткой, и еще потому, что поговаривали, будто она занимается колдовством. Тем не менее во время праздника именно Эржебет удостоилась наиболее лестных комплиментов. Эржебет Чобор оказала ей почести в соответствии с ее титулом, но, очевидно, только лишь из-за титула. На самом деле все ее страшились. Что-то было в ее поведении такое, что одно ее присутствие, когда она танцевала или ела, вызывало необъяснимое неприятие, от всего существа исходило чувство такого глубокого одиночества, которое одним вдовством невозможно было объяснить.

В большой общей комнате на первом этаже танцы продолжались всю ночь. Оркестр состоял из цыган и флейтистов, специально привезенных из Италии. Там были флейты, цимбалы, рожки, волынки и кобожи — венгерские гитары. Было очень холодно, кто-то все время входил и выходил, двери были почти постоянно открыты, и поэтому все гости были тепло одеты. Вино в больших кувшинах из красного фаянса ходило по кругу, горячее вино со специями разливали в кубки из серебра и золота. У каждого мужчины на поясе висел кинжал в ножнах красного бархата, а шляпы были украшены перьями ястребов. Они носили ожерелья из кованого золота, а застежки на их накидках были усыпаны сверкающими драгоценными камнями. На каждом были сапо— . ги из тончайшей кожи, так что звук шагов был приглушен, и все же музыка, возбужденные голоса и звон бокалов производили неимоверный шум.

Свадьба дочери герцога Дьердя Турзо произвела такое глубокое впечатление на летописцев того времени, что даже записи бесчисленных меню дошли до нас почти через четыре столетия.

В середине длинного стола, который вместе со скамьями составлял всю меблировку зала, стояли три серебряных подноса с серебряными же тарелками. Стаканы были наполнены, но обычно никто не пил до второй перемены блюд, и дамы, несмотря на то что пользовались большой свободой, не должны были чрезмерно увлекаться крепкими венгерскими винами. Соус ели, макая в него хлеб, и рядом с каждым гостем лежала коврига, которой хватало надолго. Было модно есть быстро, так сказать, по-мужски. Для мяса нужны были сильные челюсти. Повара не жалели соли, лука, чеснока, перца и шафрана. Подавались в виде приправы также семена мака, голубая нигелия из Дамаска и шалфей.