Николай Непомнящий - Проклятие вещей и проклятые места

– Лишь поднялось солнце, я встал и пошел умываться холодной водой из Ангары, – приближается А. Тарунов к финалу своего рассказа. – Навязчивая идея, пришедшая ночью у костра, неотступно преследовала меня. Зайдя по колено в воду, я обернулся к горе Седло, вспомнил найденный вчера бронзовый круг с человечком и белозубый череп шамана и перестал сомневаться в том, что все в этом краю взаимосвязано. И ненайденное «чертово кладбище», и злые духи, и наскальные росписи, и неведомое таежное озеро, лежащее в трех днях пути вверх по Кове. Все это одна цепь. Шаманы учитывали это, облюбовав для святилища это место. Оно само казалось заколдованным в первых лучах солнца на фоне кудрявых склонов.

И главное в этой цепи – целебное озеро, путь к которому преграждали шаманское кладбище и ходившие вокруг него легенды. Не в нем ли черпали силы для общения с духами древние обитатели этих берегов? А когда наступал черед, они хотели быть похороненными здесь, в этих молчаливых холмах, на берегу величавой реки, уносившей, по поверью, их души…

Слухи о целебных свойствах Дешембинского озера, подумалось тогда мне, наверняка имеют под собой основания. О том, что купание в нем помогает излечиться от некоторых болезней, – несомненный факт, в чем убедил меня кежемский журналист Борис Васильевич Шахов. Он это объяснял химическим составом воды, что было установлено побывавшей здесь экспедицией гидрологов из Омска. Вероятно, необычайно насыщенный солями состав воды образовался также из-за неснижающейся геологической деятельности этого загадочного района. Ведь чаще всего ценят и говорят только об одном из богатств этого неприветливого края – лесе. А недра Приангарья пока на замке, а там уголь, марганец, золото…

Вдали над рекой послышался рокот мотора, потом в небе показалась черная точка, которая увеличивалась с каждой минутой. Над нами пролетел зеленый армейский вертолет. У Аплинских шиверов он развернулся и, снижаясь, стал подлетать к горе Седло. Потом он завис почти над рядом оранжевых палаток, а потом мягко ткнулся колесами в траву. Выбросили трап, и по нему сошел на поляну подтянутый седовласый генерал.

Появление высокого чина в безлюдной тайге могло огорошить иностранцев, но они, к счастью, еще на рассвете уехали на «Заре» вместе с Дроздовым смотреть писаницы по берегам Ангары. Как обычно, на правах старшего в Усть-Кове остался Леонтьев, который и направился к генералу. Оказалось, искали меня: начальник Кежмалеса генерал Ракитский, которому Шахов звонил вчера из зоны, знал все о моих перемещениях по Ангаре и решил забрать меня из Усть-Ковы по дороге… к загадочному Дешембинскому озеру, где работала одна из бригад лесозаготовителей.

Это был единственный мой шанс достигнуть далекого таежного озера, где не бывал еще ни один археолог, работавший в Усть-Кове много сезонов подряд.

– Ну как, возьмем всех? – обратился генерал к пилоту, обозрев группу загорелых ребят и девушек, среди которых я успел стать своим человеком. Пилот согласно кивнул, и молодежь радостно оккупировала трюм и приникла к иллюминаторам. Последним прибежал Виктор Леонтьев. Вооружившись фотоаппаратом, он непременно хотел сфотографировать сверху свои раскопы. До сих пор такрй возможности у археологов не было.

– Сначала залетим в Недокуру, старинное ангарское село, – сказал генерал. – Я должен взять с собой на озеро инженера.

Через полчаса мы подлетели к одиноко стоящей на берегу Ангары деревне и приземлились на околице. Генерал вышел навстречу к подбегавшему с докладом майору, а я тем временем поздоровался с пожилым мужчиной, оказавшимся главным инженером местного леспромхоза. Я поинтересовался, не заметил ли тот, часто бывая на Дешембинском озере, чего-либо необычного.

– Замечал, – признался он по секрету. – Зимой, например, озеро светилось. Не знаете почему?

– А что еще вас удивило?

– Ну, как-то я порезал палец и довольно сильно задел, распутывая рыболовную сеть. Но пока возился в воде со снастями, не заметил, как рана затянулась. Через полчаса едва был виден маленький шрамик.

Я невольно посмотрел на свой незаживающий порез на большом пальце левой руки. Этот факт я смогу проверить, мелькнуло в голове.

– И вот еще что, – оглянувшись вокруг, доверительно добавил инженер. – Об этом рассказывать, право, неловко.

– Говорите, чего там…

– Да вот после купания в озере замечаю в себе такое… В общем, сил ощутимо прибавляется. Чувствую себя молодым, и все тут. Первая в этом убедилась жена. Теперь у нее появились основания меня ревновать. С тех пор я не раз давал повод для этого. А что делать: достаточно окунуться в озеро…

Я усмехнулся. И такое, оказывается, бывает.

– Инопланетяне? – подумал я вслух. – Или живая вода из сказки?

Пожилой инженер недоуменно посмотрел на меня.

Но пора было забираться в вертолет. Генерал, отпустив майора, возвращался назад.

Мы взлетели над Недокурой, и снова под нами засеребрилась Ангара с плывущими по ней вереницами желтоватых плотов.

Летели не меньше часа. Не отрываясь от иллюминатора, я позабыл про время, как и все, кто сидел рядом. И вдруг мы увидели воду. Наполненное доверху блюдце, окаймленное глухой непроходимой тайгой. Да, сюда многие, очевидно, мечтают прорваться, думал я, заслышав про целебные свойства здешней воды. Говорил мне генерал – лесовики стали торить к озеру дорогу тракторами, чтобы потом машинами вывозить отсюда целебную грязь. Но когда придет сюда первая машина – это конец озеру. Да вроде это дело удалось пресечь. Кому действительно нужно, доберутся сюда и пешком.

Пилот посадил машину на маленький бетонный пятачок среди вековой чащи.

Генерал повел нас по едва заметной тропе, обходя по неприметным кочкам заболоченные места. Мошка моментально облепила мое лицо и руки. Минут через десять деревья расступились, и блеснула вода. Как завороженные глядели мы на ровную белую гладь, которая казалась молочной.

Ребята из Усть-Ковы побросали в кусты майки и бросились к воде. Броска, впрочем, не получилось. Первый же шаг в воду – и ноги завязли по колено. Так мы и шли, постепенно заходя все глубже и глубже.

– Смелее, смелее, – подбадривал генерал, усевшись в брошенную на берегу плоскодонку.

Я оказался последним в Дешембинском озере. Точнее сказать, в грязи, так как вода только сантиметров на двадцать – тридцать скрывала вязкое дно. Под ногами никакой тверди не ощущалось, и казалось, вот-вот засосет всего. Я провалился в ил почти по горло, едва не захлебнувшись грязью, и решил все же, что лучше барахтаться на поверхности, а не идти. Я плыл медленно, раздвигая грудью холодный ил.

Из воды вылезали с большим трудом, хватаясь за прибрежный кустарник. Отмыть от грязи тело было просто негде. И мы, не одеваясь и подставляя себя прожорливой мошке, затрусили назад к вертолету. Надо было торопиться, особенно мне. Генерал обещал доставить меня вертолетом на аэродром Кодинска, откуда через два часа отправлялся последний сегодня самолет на Красноярск.