Николай Непомнящий - Гигантский морской змей

Во всяком случае, наблюдения Уилсона и Бехнера подтверждают возможное присутствие у атлантического побережья Северной Америки морского змея с развевающейся гривой.

Пользуясь многочисленными свидетельскими показаниями, можно составить довольно детальное описание примет американского морского змея, хотя и несколько обрывочное и слегка запутанное из-за наличия, по крайней мере, двух разных его типов. Этот портрет станет чуть-чуть более полным немного позже, и, кроме того, он выиграет в изяществе и чистоте благодаря последовательным подтверждениям. Во всяком случае, преждевременно отказываться от столь значительных примет при возможной идентификации морского монстра.

Однако большая часть ученых, которые уже верят в его существование, упрямится, вопреки очевидности, и хочет видеть в нем только настоящего змея. Давно никто не подозревает у него наличие каких-либо конечностей, хотя именно вертикальные движения подсказывают о непременном участии плавников в такого рода движениях. Биологи никак не могут смириться с тем, что некий вид змей может обладать лапами. Вспомним, что еще Понтоппидан без колебаний выбросил из своего списка морских змеев не только монстра с большими плавниками Ханса Эгеде, но даже и змея с лапами зундморских крестьян, «который, вероятно, схож с крокодилом». Ведь просто невозможно вообразить себе змея, оснащенного конечностями!

Те читатели, которые в наши дни уже с детства знакомы с внешностью плезиозавра, который фигурирует во всех трудах по зоологии, появляется в мультиках и фантастических фильмах, удивятся тому, что никто не додумался сблизить морского змея с этим первобытным морским пресмыкающимся, которого геолог Уильям Букланд охарактеризовал как «змею, засунутую в панцирь черепахи». Но не стоит забывать, что огромные морские ящеры мезозоя известны нам не так уж давно.

Первым открыли мозазавра, чей скелет обнаружили в 1780 году около Маастрихта в голландском Лимбурге. Но только после невероятных перипетий Кювье смог его изучить и дал ему в 1808 году имя «ящерица из Меза», которое немного позже англичанин Конибир переделал в «мозазавра».

Как указывает его начальное имя, это животное не слишком отличалось от знакомых нам пресмыкающихся. Совсем другое дело — с ихтиозавром и плезиозавром, которых описали соответственно в 1821 и 1823 годах. Кювье, обыкновенно весьма невозмутимый, на этот раз не постыдился выказать свой восторг и изумление перед их столь странной анатомией:

«Перед нами существа, так мало похожие на всех рептилий и, может быть, даже на всех животных, которые нам известны, и обладающие такими чертами, которые удивляют натуралистов своим строением и которые, без сомнения, показались бы невероятными любому, кто лишен возможности изучить их лично. Вот ихтиозавр: морда дельфина, зубы крокодила, голова и грудная клетка ящерицы, конечности китообразного, однако в количестве четырех, и наконец позвонки рыбы; вот плезиозавр, с точно такими же конечностями китообразных, головой ящерицы и длинной шеей, похожей на змеиную… Плезиозавр, вероятно, самый удивительный из всех обитателей первобытного мира, и он один из всех них по-настоящему заслуживает названия монстра».

Не прошло и десяти лет с первых регулярных визитов морского змея к американским берегам, как несколько отважных натуралистов уже начали поговаривать, что подозрительное животное не что иное, как некий водный ящер первобытного вида, доживший до наших дней.

Так, в 1833 году английский геолог Роберт Бейкуэлл в четвертом, расширенном издании знаменитого «Введения в геологию» осмелился предположить, что гигантский морской змей, зачастивший к побережью Соединенных Штатов, принадлежит, без сомнения, к рептилиям, родственным вымершему ихтиозавру, или даже относится к тому же самому роду.

«Я вспоминаю, — пишет он, — одно из самых подробных описаний морского змея, данное американским капитаном, который видел, как животное поднимало большую часть своего туловища над водой: он сообщает, что существо было большой длины и едва ли толще большой бочки; у него были ласты, почти как у морской черепахи, и огромные челюсти, как у крокодила. Это описание определенно заставляет подумать об ихтиозавре, о котором, вероятно, капитан никогда ничего не слышал».

Эта идентификация была, наверное, достаточно законна в отношении таинственного животного, которого видел не менее таинственный американский капитан, но она совсем не годится для большей части описанных морских змеев. Ведь ихтиозавра никак не назовешь змеем. Это животное, чье имя означает «рыбоящер», в той же степени заслуживает прозвища «ящер-дельфин», так как удивительным образом напоминает это китообразное. Как и киты, этот морской ящер триаса и юры не имел видимой шеи, обладал вытянутой мордой, с коническими, едва разделенными промежутками, зубами, парой дольчатых грудных плавников и спинным плавником треугольной формы. Отличие между ними прежде всего в наличии второй пары плавников и, как и следует ожидать от рептилии (то есть от животного, движущегося изгибами в горизонтальной проекции), вертикальном расположении хвостового плавника. Но, с другой стороны, сходство с дельфином подкрепляется не только его диетой, основанной на рыбах и кальмарах, но и его живородящими свойствами. Действительно, иногда среди их окаменевших останков на месте живота находят отпечатки полдюжины маленьких ихтиозавров, последний из которых обращен головой назад, что свидетельствует о том, что речь идет о доношенном плоде, а не об эмбрионе, заключенном в яйце. Размеры взрослых ихтиозавров колеблются от 1 до 10 метров в зависимости от вида.

Само собой, это был совсем не тот портрет, который мог напоминать то или иное описание морского змея. Но это не могло помешать проявлению интереса к нему со стороны профессора Бенджамина Силлимена из колледжа Йеля, который был просто без ума от гигантских пресмыкающихся древности. Поэтому именно его прежде всего уведомили о находке в 1820 году в Коннектикуте первых костяков тех огромных наземных ящеров, которых Ричард Оуэн впоследствии назвал динозаврами. И именно ему принадлежит следующая поправка в предисловии к американскому изданию труда Бейкуэлла:

«Весьма толковая гипотеза мистера Бейкуэлла, по которой морской змей может оказаться ящером, еще сильнее подкрепляется предположением, что речь идет о плезиозавре, а не об ихтиозавре, так как короткая шея последнего никак не согласуется с традиционным обликом морского змея».

Через несколько лет, в 1841 году, то же самое предположение было выдвинуто известным немецким зоологом Генрихом Ратке, после того как он насобирал в Норвегии различные свидетельства о морском змее. В это время доктор Ратке уже прославился своими трудами по кровообращению позвоночных и по эволюции ракообразных, так же как и открытием жабер у эмбрионов птиц и млекопитающих. Он объяснил, почему морского змея, сиречь плезиозавра, так редко видели, несмотря на то что тот благодаря своему строению должен часто подниматься на поверхность, чтобы вдыхать воздух: