Александр Гордон - Диалоги (март 2003 г.)

А.Г.Кошмар.

Э.З.Когда мы это услышали, я сказал моей лучшей коллеге Варваре Сергеевне Васильевой, которая безукоризненно нюхает и у которой суровым лицо становилось при этом веществе: «Может быть, это сознательно так, а бессознательно ты будешь чувствовать его как хорошее вещество? Вот хорошо бы тебя в гипнозе или во сне об этом спросить».

Пока мы это обсуждали, американцы провели красивый эксперимент, я порадовался за них. Они взяли студенток психологического факультета, объявив им, что они должны будут нюхать вещества и что для этого нужно проверить, здоровы они все или нет. Всё это было подстроено: отобрали тех женщин, которые чувствовали этот запах крайне неприятным, их посадили к стоматологу, сказав, что при проверке оказалось, что у них у всех больные зубы, им придётся сверлить зубы. И вот эксперимент заключался в том, что когда они заходили в зубной кабинет, там стояло два кресла: одно было с этим отвратительным запахом мужчины, а второе либо чистое, либо там варьировался запах. И оказалось, что студентки, которые сосредоточены были на том, что сейчас будет больно, бессознательно садились всё-таки в то кресло, где был запах мужчины, как бы бессознательно ожидая подстраховки, защиты от мужчины. Вот такой эксперимент, который показал, что всё-таки, действительно, двойное такое восприятия этого запаха у женщин.

Мужчины иногда тоже чувствуют этот запах, но это никак не сказывается ни на чём. Но одна моя коллега, которая понюхала этот запах в присутствии женщин, которые отпадали от него, отмахивались, сжав зубы, сказала мне: «Мне стыдно, но мне этот запах нравится». Она честно призналась. То есть существует разное восприятие, и непонятно, как оно воспитывается. Обоняние в отличие от зрения и слуха имеет, в общем, очень большую разницу. Она заключается в том, что обонятельные клетки нам даны не на всю жизнь; это не судьба, а нервные клетки, которые не восстанавливаются, как мы знаем. Так вот, обонятельные клетки, как подтверждено уже лет 20, живут всего 40 дней, подобно тому, как мы отмечаем 40 дней смерти кого-то. И оказывается, что эти клетки не рождаются уже настроенными на какие-то вещества, не все, по крайней мере, клетки. Наверное, какие-то клетки могут настраиваться.

И вот я был, наверное, первый в мире, который, сначала не чувствовал запаха андростенона, а потом начал воспринимать его, хотя я его, по данным моих сотрудниц, не выделял. Некоторые мужчины, с их точки зрения, весной начинают пахнуть этим веществом, а некоторые всегда им пахнут. И работая больше месяца с этим веществом, я вдруг прозрел, я стал его воспринимать. Статью писать, основываясь на одном этом факте, на собственном опыте, нельзя, но это было очень интересно, и мой коллега доложил об этом во Франции, где просто не поверили этому. Ведь мы тогда знали, что клетки даются раз на всю жизнь, и ты умираешь с ними. Но американец Чак Вайсоки сделал независимое исследование и тоже обнаружил, работая с этим же веществом, что да, действительно, можно научить людей его воспринимать, и опубликовал статью, где статистически было подтверждено, что можно, что это не судьба, это я интерпретирую, говоря «это не судьба», если вы не чувствуете некоторые запахи, их можно научиться распознавать.

Очень интересно оказалось действие этого вещества на женщин. Оказалось, что часть женщин всё-таки не чувствует вещество, а часть чувствует. Теперь, если тем, которые его чувствуют, дать хотя бы один раз понюхать это вещество, то это влияет на их половую цикличность. И если пахнет этим веществом в определённую фазу, до овуляции, то цикл уменьшается. Если после овуляции – удлиняется. И мне захотелось поиграть в следующее. Вот те женщины, которые не чувствуют это вещество, а может быть, я смогу влиять на их цикличность? Тогда я бог для них, они не воспринимают это вещество, а я смогу влиять на их физиологию. Но вот оказалось – нет, природа сделала таким образом, что те, которые воспринимают это вещество, на их цикличность оно влияет, а на остальных нет. То есть это такая защитная реакция.

А вот что стало со мной, когда я стал ощущать это вещество я не скажу, что оно неприятное. Ну, оно тяжёлый какой-то запах имеет. Но когда я перестал работать с веществом, я перестал его чувствовать. А моя чувствительность возросла не просто там на 10%, а на три порядка, это по другим веществам.

Это вещество имеет уникальным запахом. Писали, что это особое вещество, и мы стали решать классическую задачу химии запахов. Зависимость запаха от строения. Эта проблема не решена просто никак, потому что в носу есть тысяча рецепторов, они воспринимают разные вещества с разной чувствительностью, и, какое вещество ни возьми, люди по-разному его воспринимают, то есть это бесконечная, нерешаемая задача. Так оно и получилось.

Но химически многие вещества имеют свободное вращение. Если я разорву эту цепь, как в природе и происходит, то вещество получается нефиксированым. А судьба подкидывает химикам вот такую жёсткую структуру, которая не имеет никаких изомеров, конформеров, ничего такого, вот только оно одно. И мне показалось, что здесь, наверное, можно попробовать решить эту сложную задачу: как зависит запах от строения. И мой вопрос как химика был такой: «Ну что, все 42 атома нужны для того, чтобы у меня возникло ощущение запаха? Или не все?»

И мы делали следующим образом. Какие-то должны быть лишние атомы. Вот мы оборвали эту часть. И создали несколько молекул, где главными оказались 2 цикла, первый и второй, а этот цикл не существовал. И оказалось, что да, всё равно, если оставить остальные участки, то эти молекулы имеют такой запах. В конце концов, мы дошли до самого минимума. Впервые было сделано следующее: мы взяли два отдельных вещества, которые отражали нужные молекулярные участки узнавания, и сделали два разных вещества, которые ничего похожего не имели с этим мужским запахом, будем так говорить, пота. И тогда я дал одной из лучших моих нюхательниц на фильтровальной бумажечке одно вещество и спросил: «Пахнет?» Она говорит: «Нет, вам не повезло, сегодня вы не синтезировали такое вещество». – «А вот это?» «Тоже нет». И я на её глазах вот так две фильтровальные бумажечки сложил, она понюхала, и у неё округлились глаза. Она говорит: «Моча, как это может быть?»

Мы проникаем в следующее: пахучее вещество, если оно имеет жёсткую структуру, содержит определённые атомы; и их немного – из 42, оказалось, нужно, чтобы в трехмерном пространстве отдельные атомы стояли в нужном месте. И когда на молекулярный рецептор это белок, который предназначен именно для этой молекулы попадает молекула нужным участком, тогда возникает этот запах. И в результате происходит прорыв, я бы сказал, в этом узком месте, потому что большинство молекул нежесткие, они все болтаются. И поэтому невыразительные такие запахи, и поэтому у нас нет чёткой классификации запахов. Потому что одна и та же молекула возбуждает не одну клетку, не один рецептор, она имеет множественное возбуждение.