Николай Печуркин - Энергия и жизнь

И опять физический критерий эволюции не соответствует развитию реальных живых систем, которые в эволюции явно увеличили и рассеяние, и использование потоков энергии, пропускаемых через себя.

Физики и механики назвали энергию «царицей мира», а энтропию — ее «тенью». Понятие энтропии имеет двойственную природу. (Третью сторону — информационную — мы пока не затрагиваем.) С одной стороны, энтропия характеризует рассеиваемое системой «бесполезное» тепло, а с другой— является мерой упорядоченности (с ростом энтропии увеличивается беспорядок — в этом проявляется «теневой» смысл энтропии). Так вот в биологии, где упорядоченность структур почему-то возрастает, больше внимания уделялось энтропии, чем энергии. «Царица мира»— энергия оказалась в тени своей собственной «тени» — энтропии. Много говорилось об отрицательной упорядочивающей энтропии, присущей живым организмам. Даже солнечный свет предпочитали рассматривать как «мощный источник отрицательной энтропии», а не как поток энергии [Шредингер. 1972, с. 70]. А между тем для существования любого стационарного состояния открытой системы необходим поток свободной энергии извне, а не поток отрицательной энтропии в систему, или негэнтропии, как это следовало из вывода Э. Шредингера, наиболее часто упоминаемого в литературе. Самым простым подтверждением этому является возможность гетеротрофного роста клеток (т. е. синтеза сложных биополимеров и структур) на простых неорганических солях и углеводах (и даже углеводородах). Еще более убедителен хемо- и фотоавтотрофный рост, где используются лишь простые неорганические соединения и поэтому о питании отрицательной энтропией (или на языке термодинамики — высокоупорядоченными структурами) не может быть и речи. Однако абсолютно необходимым условием развития во всех упомянутых случаях является поток свободной энергии в различных формах (при окислении органических соединении; выделяемой в экзергонических реакциях окисления неорганических веществ типа реакции образования «гремучего газа»; энергии квантов света).

В целом термодинамический анализ возможности устойчивого существования стационарных состоянии диссипативных структур (т. е. обладающих определенным уровнем организации), согласно И. Пригожину, не указывает пути эволюции этих состояний.

Итак, и к настоящему моменту физика и биология не дают единой картины развития, перехода от сложных физических к простым (но еще более сложным на самом деле) биологическим структурам. Ситуация настолько драматична, что вместо ожидаемого синтеза имеет место прямое размежевание. Физики в данном случае «отгородились» принципом дополнительности, который ввел знаменитый Н. Бор. Согласно этому принципу, некоторые понятия несовместимы и должны восприниматься как дополняющие друг друга. «Идея дополнительности,— пишет известный физик-теоретик А. Б. Мигдал [1983, с. 39],— позволяет понять и примирить такие противоположности, как физическая закономерность и целенаправленное развитие живых объектов». Дополнительность, а с нею и несводимость физико-химической причинности и биологической целенаправленности декларировал и сам Н. Бор.

В свою очередь, и биологи «не остаются в долгу», заявляя об уникальности и неповторимости биологической эволюции. По словам крупного эволюциониста Э. Майра [1981, с. 26], «биологическая эволюция — это результат особых процессов, вторгающихся в особые системы», а органическая эволюция «отличается от эволюции Вселенной и от других процессов, с которыми имеют дело физики». Об эволюционном прогрессе Э. Майр пишет: «Никакой программы, которая регулировала или направляла этот прогресс, не было; он был результатом решений, принимаемых отбором, „на каждый данный момент“» [Там же, с. 23].

Такие размежевание наук о природе приводит к формулировке гипотез, иногда почти совпадающих с вымыслами художественной фантастики. Например, выдвигается так называемый антропоцентристский, или антропный, принцип. Суть его сводится к тому, что Вселенная устроена таким образом, чтобы в ней мог существовать человек. На примерах анализа фундаментальных физических констант показывается, что только в узком диапазоне их значений возможно существование сложных структур вплоть до живых систем. И поэтому данные константы (или их комбинации) именно таковы, чтобы наши живые структуры могли существовать. В последнее время делается вывод об особом положении Солнца в так называемом «галактическом поясе жизни», в относительно спокойной зоне синхронного вращения спиральных рукавов Галактики и межзвездного газа. Такой вывод близок к теологическим толкованиям, ставившим в основу мироздания нашу планету и ее Творца, создавшего человека по своему образу и подобию.

Но все успехи естествознания были связаны именно с отходом от антропоцентризма. Достаточно вспомнить Коперника, Галилея, Ньютона, Лапласа, Эйнштейна.

В биологии развития очевидным следствием антропоцентризма и натурфилософии является моноцентризм. Первым его проявлением (имеется в виду естественнонаучная трактовка эволюции) был организмоцентризм. Концепция организмоцентризма привела к ламаркистскому чисто телеологическому объяснению. Затем сложилось представление о виде, и он стал претендентом на центральное положение в биологии развития. Фундаментальное учение Ч. Дарвина о естественном отборе — результат видоцентризма. Ограниченность видоцентризма в том, что естественный отбор выступает чем-то самодовлеющим, «вещью в себе», с его непредсказуемым стохастическим механизмом действия (см. выше цитату из Э. Майра). Недаром яркий и оригинальный критик дарвинизма А. А. Любищев [М., Проблемы формы, систематики и эволюции организмов, 1982, с. 161, 196] обвинял оппонентов в том, что у них «отбор исполняет обязанности всемогущего господа бога», особенно в объяснении прогрессивной эволюции. Однако сам, находясь в плену организмо- и морфоцентризма. прибегал к схоластическим представлениям о единой гармонии природы и о наличии творческого начала, подобного сознанию, когда пытался объяснить сходства и различия форм среди неживой и живой природы.

Недостаточность одного из относительно новых «центризмов» (можно назвать его «ДНК- или геноцентризмом») в последнее время становится также наглядной, особенно при объяснении движущих сил развития жизни (вспомним цитату из П. Эрлиха и Р. Холма). Ответ молекулярных биологов и генетиков — «гены хотят жить и размножаться в замкнутой системе ДНК» — также нельзя признать научным, хотя он используется в завуалированной форме. При этом подходе центральным кирпичиком мироздания служат клетка и со компоненты, включая полимерные молекулы, но в целом это — все тот же организмоцентризм.