Оксана Абрамова - Космос

Необычное явление наблюдали тысячи людей, вот свидетельство очевидца: «Я сразу же выбежал во двор… и увидел на юго-западе, на высоте приблизительно половины расстояния между зенитом и горизонтом, летящий красный шар, а по бокам и позади него радужные полосы. Шар летел три-четыре секунды и исчез на северо-востоке». Взрыв был такой силы, что его видели в городе Киренске на Лене на расстоянии 450 км, значит, в высоту он достигал 20 км. В 200 км от эпицентра взрывная волна на Ангаре «воду гнала валом» и перевернула плот. В десятках километрах от катастрофы «огонь был ярче солнца, земля и избы сильно дрожали, а в избах с потолков сыпалась земля», всё гремело, тряслось, деревья и лошади падали, буря валила людей с ног и сбрасывала с берега в реку. Многие вспоминают, что даже сквозь одежду чувствовали обжигающую волну воздуха: «Небо раздвоилось, и в нём широко и высоко над лесом появился огонь, который охватил всю северную часть неба. В этот момент мне стало так горячо, словно на мне загорелась рубашка…»

Огненный ураган напугал эвенков-оленеводов. Недалеко от центра катастрофы в то утро оказался чум эвенка Ивана Петрова, он остановился там с оленьим стадом. Страшный взрыв подбросил чум и его обитателей на несколько метров от земли. Иван ударился о дерево, сломал руку, лишился чувств и надолго потерял дар речи. Ураган валил с ног оленей, а некоторых забрасывал на деревья. После 30 июня 1908 г. необычно светлые ночи наблюдались вплоть до Атлантики: в Гринвиче среди ночи удалось получить нормальный фотоснимок, а в Средней Азии около полуночи можно было на улице читать газету.

Масштабы случившейся катастрофы стали известны миру значительно позднее самого события. Первым учёным, зафиксировавшим последствие тунгусской катастрофы, был директор Иркутской магнитной и метеорологической обсерватории А.В. Вознесенский. Сейсмографы зарегистрировали 30 июня в 7 ч местного времени необычное поверхностное землетрясение, источник которого, по вычислениям учёного, находился на 900 км к северу от Иркутска в бассейне реки Подкаменная Тунгуска. Характер записи землетрясения был настолько невероятным, что А.В. Вознесенский не решился её обнародовать.

Тем временем сообщения о пролёте яркого болида появились в нескольких сибирских газетах. Томская «Сибирская жизнь» 12 июля 1908 г. дала «самое точное» описание необычного явления. Она сообщала буквально следующее: «В половине июня 1908 г., около 8 ч утра в нескольких саженях от полотна железной дороги, близ разъезда Филимоново, не доезжая 11 вёрст до Канска, по рассказам, упал огромный метеорит. Падение его сопровождалось страшным гулом и оглушительным ударом, который будто бы был слышен на расстоянии более 40 верст. Пассажиры подходившего во время падения метеорита к разъезду поезда были поражены необычайным гулом; поезд был остановлен машинистом, и публика хлынула к месту падения далекого странника. Но осмотреть метеорит ближе ей не удалось, так как он был раскалён. Впоследствии, когда он уже остыл, его осмотрели разные лица с разъезда и проезжавшие по дороге инженеры и, вероятно, окапывали его. По рассказам этих лиц, метеорит почти весь врезался в землю — торчит лишь его верхушка; он представляет каменную массу беловатого цвета, достигающую величины будто бы в 6 кубических сажен». В этой заметке А. Андрианова очень мало правды и очень много вымысла. Мы привели её здесь потому, что потом, как мы увидим, ей суждено было сыграть важную роль в истории исследования Тунгусского метеорита.

Как выяснил московский астроном В.А. Бронштэн, 12 сентября того же года по материалам сибирских газет о падении метеорита у разъезда Филимоново появилось сообщение в столичной газете «Санкт-Петербургские ведомости». Заметку прочитал академик С.Ф. Ольденбург и направил телеграфный запрос енисейскому губернатору с просьбой прислать образцы упавшего метеорита и организовать охрану его основной части. В своём ответе губернатор сообщил, что организованная им проверка не подтвердила факт падения метеорита, а слухи об этом — результат неверных сообщений в местной печати. Между тем у губернатора был официальный рапорт за № 2979, направленный ему 19 июня 1908 г. уездным исправником И.К. Солониной, в котором сообщалось: «17-го минувшего июня, в 7 ч. утра над селом Кежемским (на Ангаре) с юга по направлению к северу, при ясной погоде высоко в небесном пространстве пролетел громадных размеров аэролит, который, разрядившись, произвёл ряд звуков, подобных выстрелам из орудий, а затем исчез». Если бы губернатор сопоставил запрос Ольденбурга с рапортом исправника, он должен был бы дать в Академию наук совсем другой ответ. Но как известно, история не имеет сослагательного наклонения, и в 1908 г. в «Известиях Академии наук» появилось официальное опровержение сообщений о падении метеорита в Сибири. И о событии на долгие годы забыли — исследование уникального явления природы было отсрочено почти на полтора десятилетия.

Российские и западные учёные, наблюдавшие аномально светлые ночи и необычно яркие светящиеся серебристые облака и не имевшие представления о случившемся в Сибири, естественно, не могли связать между собой эти явления. Некоторые пришли к выводу, что наша планета встретила на своём пути облако межпланетной пыли. Лишь датский учёный Торвальд Кооль связал оптические явления в атмосфере с возможным падением на Землю небесного тела.

История исследования Тунгусского метеорита началась как будто бы совершенно случайно: в начале осени 1921 г. Д.О. Святский передал Л.А. Кулику заметку из отрывного календаря Отто Кирхнера за 1910 г. Но отнюдь не случайно именно эти люди оказались действующими лицами этой истории. Оба они были активными деятелями Русского общества любителей мироведения (РОЛМ). Даниил Осипович Святский — редактор журнала «Мироведение» и крупнейший в России знаток истории астрономии. Леонид Алексеевич Кулик в то время заведовал отделом метеоритов РОЛМ и метеоритным отделом Минералогического музея в Петрограде. Именно от лица РОЛМ при поддержке двух академиков — В.И. Вернадского, С.Ф. Ольденбурга и наркома (министра) просвещения Российской Федерации А.В. Луначарского Л.А. Кулику удалось организовать свою экспедицию в Сибирь для сбора выпавших ранее метеоритов. В листке старого календаря, переданном Л.А. Кулику накануне выезда, была воспроизведена та самая заметка из газеты «Сибирская жизнь», в которой сообщалось о падении в 1908 г. огромного метеорита вблизи города Канска. Заметка была дана на всякий случай для проверки сообщения на месте.