Ярослав Голованов - Дорога на космодром

С берегов Илима Михаил уехал прямо в Москву, работал на ткацкой фабрике, там же в двадцать лет вступил в партию, окончил ФЗУ, получил в горкоме комсомола путевку для поступления в Московский авиационный институт. Фабричная коммуна на прощание подарила ему костюм и галстук в полоску. В учебниках пишут о том, как возникла новая социальная структура – советская интеллигенция, о том, как дети рабочих и крестьян становились учителями, врачами, артистами и инженерами. Вот так она и возникла, эта структура, вот так они и становились интеллигентами в первом поколении. «Технику я изучал в МАИ, но курс настоящей школы инженерного искусства и коллективного творчества прошел, работая в конструкторском бюро под руководством главного конструктора Н. Н. Поликарпова», – писал Янгель. Не сразу, как Глушко, не быстро, как Королев, пришел Янгель в ракетную технику. Они были почти ровесниками, но сам Янгель считал, что он – представитель уже второго поколения советских ракетчиков. Авиация долго не отпускает его. Диплом – скоростной истребитель-моноплан. Потом десять лет работы в КБ Поликарпова. В 1938 году Янгеля как авиационного специалиста командируют за границу. В письме невесте он пишет: «…Мне все время чудилось, что кто-то умер и жители Берлина находятся в глубоком трауре… В витринах некоторых магазинов можно увидеть портреты Гинденбурга и Гитлера, причем у последнего вид отъявленного бандита и грабителя».

Германия, Бельгия, Франция, США – вот его маршрут. Заводы «Дуглас», «Волти», «Консолидейтед». Он летал через всю Америку, из Нью-Йорка в Калифорнию. Ночью под крылом самолета зыбко, молочно светились огни городов. Он написал в Москву: «Миллионы разбросанных на большой площади электрических лампочек производят впечатление звездного неба, и фантазия рисует картину, которой я очень увлекался раньше – полета в межпланетном пространстве».

«Увлекался раньше…» – когда? Наверное, в юности. Может быть, потому и оставался Михаил Кузьмич до самой своей смерти таким молодым, веселым и живым человеком, что жил он мечтой юности. Ведь задолго до того, как Янгель пришел в ракетную технику, всегда во все командировки возил он с собой книгу Макса Валье «Полет в мировое пространство как техническая возможность». Осколок трубы от камеры сгорания перебил не только легочную артерию Макса Валье – он перебил нить, которая могла связать их в жизни. Но перебить связь мысли и мечты он не мог…

Во время войны Янгель строит и испытывает самолеты для фронта. В ракетную технику он пришел уже после победы. Королев был его первым учителем.

После учебы в академии я работал вместе с Сергеем Павловичем, – вспоминал Михаил Кузьмич. – Это были трудные годы, когда ракетно-космическая техника начала бурно развиваться. Вчерашние фронтовики пришли в конструкторское бюро и на предприятия; выцветшая гимнастерка была, пожалуй, самой распространенной одеждой в те годы. На долю тех, кто выстоял в самой жестокой войне, выпали новые испытания – нужно было создать технику, способную предотвратить будущую войну…

Миша Янгель. Снимок 1930 года. Михаил Кузьмич Янгель. Снимок 1970 года .

Так Янгель стал ракетчиком. В течение семнадцати лет он руководит большим коллективом исследователей и производственников, создает свою школу ракетостроителей.

Некоторое, в общем, очень недолгое время мне довелось работать в КБ Михаила Кузьмича. Самого его я тогда так ни разу и не видел, но помню, что о нем говорили кадровые рабочие. Весь секрет этой личности был прост: Янгель был Главным конструктором не по приказу министерства, а по знаниям, опыту и авторитету среди тех, с кем он работал. Янгель умел брать на себя ответственность, но, сохраняя единоначалие, утверждал принципы коллективного руководства. Он был требователен к другим, потому что был требователен к себе. «Мы обязаны думать хорошо», - это он говорил своим соратникам. Какие замечательные слова! Не опекал, но воспитывал молодых специалистов. Не был педантом, но требовал соблюдения раз и навсегда установленных порядков. Был строг, но не капризен. Был упорным, но не был упрямым. Не жалел себя ни в трудах, ни в досугах.

Судьба отмерила его век с роковой точностью: Михаил Кузьмич умер во время юбилейных торжеств по случаю его 60-летия.

Цветы, которые дарили юбиляру, лежали у его гроба…

Руководителями не рождаются, ими становятся, – говорил Янгель. - Сотни людей помогают им проявить свои лучшие качества. Человеку дается большая власть, надо уметь ею пользоваться. Я всегда помнил о начале пути, о Сибири, о фабрике, о работе на авиазаводе. Я всегда считал, что Главный конструктор – это десятки людей: от моих заместителей до рядовых работников КБ и завода…

Может быть, именно потому он остался живым после смерти, живым в делах и сердцах десятков людей. От его заместителей до рядовых работников КБ и завода.

Замечательно не только то, что в первые годы освоения околосолнечного пространства у нас были такие космические мастера, как С. П. Королев, М. В. Келдыш, В. П. Глушко, Н. А. Пилюгин, М. К. Янгель, А. М. Исаев, М. К. Тихонравов.

Георгий Николаевич БАБАКИН (1914-1971) – советский конструктор в области авиационной и космической техники, член-корреспондент АН СССР, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, Главный конструктор автоматических межпланетных аппаратов. Под руководством Г. Н. Бабакина были созданы космические автоматы «Венера», «Марс», луноходы и автоматические лунники, доставившие на Землю образцы лунного грунта.

Замечательно, что это были личности – люди удивительно разные, непохожие, самобытные. Искры лучших мыслей высекались при соударении характеров. Они были единомышленниками, но не однодумами. Все искали, но каждый – по-своему. Гигантская мозаичная картина общего дела складывалась из разноцветных камешков частных решений. Поэтому итоговая панорама была столь красочной.

Через некоторое время после начала пилотируемых космических полетов в работах по созданию лунников и межпланетных станций, начатых Королевым, приняло участие конструкторское бюро, которым руководил Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, член-корреспондент Академии наук СССР Георгий Николаевич Бабакин – Главный конструктор, не похожий ни на одного из главных конструкторов.

Помню ясные теплые дни осени 1967 года. В составе группы журналистов центральных газет работал я тогда в Центре дальней космической связи. Мы съехались на финиш «Венеры-4», запущенной 12 июня. К октябрю она преодолела путь в 350 миллионов километров и вот теперь подлетела к Венере, «прекраснейшей из звезд небесных», как говорил о ней Гомер.