Юрий Батурин - Повседневная жизнь российских космонавтов

И все-таки Викторенко разрешили удалиться от орбитального комплекса на целых 45 метров. Он даже выполнил нечто похожее на фигуру высшего авиационного пилотажа — «бочку», которая в космосе представляла собой оборот на 360 градусов. Используя «мотоцикл», Викторенко смог измерить излучения от станции и выполнил другие задания в открытом космосе.

В дальнейшем разработчики предлагали оснастить СПК системой дистанционного управления, подчиняющейся командам с ОК «Мир» или с космического корабля «Буран». Но программа «Буран» была закрыта, а уникальная космическая техника, по мощности и техническим параметрам превосходящая американский аналог того времени, оказалась невостребованной. Космический «мотоцикл» пришвартовали снаружи станции «Мир» и оставили там надолго. Как ни странно, никто не угнал.

На Байконуре одно время популярна была такая частушка:

Космонавтов на Земле обязательно донимают вопросами: видели ли вы НЛО?

Ответом на это могут служить следующие истории. Первую из них рассказал космонавт Александр Александрович Серебров:

— Как-то нам нужно было выбросить стыковочный узел. Я заранее размышлял, как бы ему придумать какой-нибудь парус, чтобы он затормозился побыстрее и разошелся со станцией — не дай бог стукнет. Ладно, думаю, выкинем что-нибудь еще. Нашел пустой ящик, закрывавшийся на ворсовки. Взял два бачка, как у нас называют, с твердыми отходами (нашим калом, проще говоря). Гляжу, издалека они на двигательные установки смахивают. Появилась идея соорудить нечто вроде космического мотоцикла. Из чего-то изобразил седло. На бачках написал номер своей машины: ММО 00–51. У меня был рабочий комбинезон, в котором я столько раз пропотел, что он соленым и твердым стал. Я использовал феномен «память формы» и придал комбинезону вид человека. На искусственную «голову» надел реальный шлемофон и марлевую повязку, на которой нарисовал глаза и улыбку. Снизу — старые мои беговые бортовые ботинки. На выходе в открытый космос мы моего «мотоциклиста» выпустили с маленькой скоростью. Снял его на видео и позже, когда про выход в ЦУПе уже забыли, сбросил «картинку» на Землю. Там просто одурели. Но потом номер машины все же разглядели. «Мы тебя оштрафуем!..» — говорят. Я им: «Ребята, вы посмотрите, какой баллистический коэффициент у него. Да он же, как под парусом, через несколько витков сойдет». И все же оштрафовали на крупную сумму, из заработанного в полете вычли.

Вторую историю рассказал космонавт Олег Юрьевич Атьков:

— Летаем мы как-то, март уже заканчивается. Я и задумался, как 1 апреля моих товарищей по экипажу разыграть. Придумал, но мне нужна была помощь ЦУПа. Дождался я, когда мои товарищи уснули, и вышел на связь с ЦУПом. А там дежурный по смене дремлет. Получается, я его разбудил. «Чего тебе?» — спрашивает. «Хочу ребят разыграть 1 апреля», — отвечаю. «Ну так в чем дело?» — «Ваша помощь нужна». — «Какая помощь?» — «Первого апреля я выйду с ЦУПом на связь и скажу, что наблюдаю за бортом объект типа „Змей Горыныч“, у которого пламя изо рта пышет. А вы мне должны сказать, что сейчас пошлете за специалистом, а экипаж пусть пока ему в иллюминатор улыбается».

Но разбуженному оператору в ЦУПе идея смешной не показалось. И когда подошло 1 апреля, экипаж этот день отметил по-другому. Закончился наш полет. На следующий год был я на одной международной конференции, подходит ко мне какой-то американец и говорит: «Я виднейший в мире специалист по НЛО. У меня самая богатая классификация фактов их наблюдения. Но практически нет информации по объекту типа „Змей Горыныч“, который наблюдали вы в конце марта прошлого года». Я засмеялся и говорю ему: «Знаю, что у вас великолепные специалисты по радиоперехвату, но вот переводчики подкачали, не уловили, что речь шла о дне дурака». Он посмотрел на меня, покачал головой и сказал: «Меня предупреждали, что вы, русские, всё секретите».

Ну и, наконец, еще одна, теперь серьезная история.

Как-то космонавт в течение недели наблюдал метрах в трехстах от станции объект явно искусственного происхождения — бублик, но исключительно правильной, шестигранной формы с абсолютно равными по размеру гранями. «Бублик, по-видимому, для закрутки и создания искусственной гравитации», — подумал космонавт. Он не верил себе и потому никому не сообщал о своем открытии, правда, удивлялся, почему другие члены экипажа ни разу не обратили внимания на такой необычный объект. Все же он решился и сообщил о своем наблюдении в ЦУП. Ему посоветовали отснять объект на видео и сбросить картинку на Землю. Так он и поступил. Но прежде чем отправлять запись в ЦУП, просмотрел ее на бортовом мониторе и на экране ясно увидел, что это обычная гайка в нескольких сантиметрах от иллюминатора.

Мораль этой истории такова. В бесконечном пространстве космоса нет объектов, по которым мы можем оценивать глубину пространства, как на Земле — вот тот дом стоит метрах в трехстах, а та вышка — в километре. Этого достаточно, чтобы правильно воспринимать пространство и понимать, на каком расстоянии находится тот или иной объект. Проще говоря, в космосе возможны иллюзии восприятия. А следовательно, и увидеть можно все, что угодно.

15 апреля 2005 года с космодрома «Байконур» стартовал транспортный пилотируемый корабль «Союз ТМА-6» с экипажем одиннадцатой основной экспедиции на Международную космическую станцию (МКС) — российским космонавтом Сергеем Константиновичем Крикалевым и американским астронавтом Джоном Филипсом. Вместе с ними в десятидневный полет отправился и итальянец Роберто Виттори — космонавт Европейского космического агентства. За две недели до этого события комиссар Европейского союза (ЕС) по промышленности Гюнтер Ферхойген передал экземпляр конституции Евросоюза в золоченой обложке французскому космонавту Мишелю Тонини, который в свою очередь вручил его накануне старта Роберто Виттори.

Текст европейской конституции отправился в космос спустя полгода после того, как в Риме главы государств и правительств двадцати пяти стран — членов Европейского союза подписали Договор о конституции ЕС, которую по процедуре требовалось принять всеми странами — членами ЕС путем парламентского голосования либо национального референдума. Лишь после этого документ может вступить в силу. Руководство ЕС надеялось, что космическая траектория экземпляра европейской конституции станет «символом европейской самоидентификации», своего рода «знаком европейскости». Скептики, напротив, утверждали, что затея с доставкой конституции на орбиту — всего лишь политический трюк Возникает вопрос, что это было: некий глубокий символ или высоко-технологическая агитация накануне национальных референдумов?