Анатолий Александров - Путь к звездам. Из истории советской космонавтики

Его прощальное слово было коротким:

«Дорогие друзья, близкие и незнакомые, соотечественники, люди всех стран и континентов!

Через несколько минут могучий космический корабль унесет меня в далекие просторы Вселенной. Что можно сказать вам в эти последние минуты перед стартом? Вся моя жизнь кажется мне сейчас одним прекрасным мгновением. Все, что прожито, что сделано прежде, было прожито и сделано ради этой минуты. Сами понимаете, трудно разобраться в чувствах сейчас, когда очень близко подошел час испытания, к которому мы готовились долго и страстно. Вряд ли стоит говорить о тех чувствах, которые я испытал, когда мне предложили совершить этот первый в истории полет. Радость? Нет, это была не только радость. Гордость? Нет, это была не только гордость. Я испытал большое счастье. Быть первым в космосе, вступить один на один в небывалый поединок с природой — можно ли мечтать о большем?

Но вслед за этим я подумал о той колоссальной ответственности, которая легла на меня. Первым совершить то, о чем мечтали поколения людей, первым проложить дорогу человечеству в космос… Это ответственность не перед одним, не перед десятками людей, не перед коллективом. Это ответственность перед всем советским народом, перед всем человечеством, перед его настоящим и будущим. И если, тем не менее, я решился на этот полет, то только потому, что я коммунист, что имею за спиной образцы беспримерного героизма моих соотечественников — советских людей. Я знаю, что соберу всю свою волю для наилучшего выполнения задания. Сейчас до старта остается всего несколько десятков минут. Я говорю вам, дорогие друзья, мои соотечественники, до свидания, как всегда говорят люди друг другу, отправляясь в далекий путь. До скорой встречи!»

Церемонию прервал Сергей Павлович:

— Пора, Юрий… Пора в корабль.

Перед подъемом в кабину «Востока» Гагарин сделал заявление для печати и радио. Оно получилось предельно искренним.

Каким бы волнующим ни был для Королева этот первый полет человека, он умел держать свои нервы в узде. Гагарин уже в кабине корабля. Главный конструктор — на командном пункте с микрофоном. Только отрывистые команды стартовика время от времени прерывали его возбужденные переговоры с космонавтом.

Семь часов двенадцать минут.

Королев: «Я „Заря“… „Заря“… Приступайте к проверке скафандра… Как поняли меня?».

Гагарин: «Вас понял. Приступаю к проверке скафандра».

Семь часов двадцать восемь минут.

Королев: «Как чувствуете себя, Юрий Алексеевич?»

Гагарин: «Чувствую себя превосходно. Проверка телефонов и динамиков прошла нормально. Перехожу на телефон».

Королев: «Понял вас. Дела у нас идут нормально. Машина готовится нормально. Все хорошо».

Гагарин: «Я „Кедр“… „Кедр“… Понял вас… Я так и знал. Проверку связи закончил. Как поняли? Исходное положение тумблеров на пульте управления заданное».

Восемь часов одна минута.

Королев: «Объявляется часовая готовность. Продолжайте осмотр оборудования. Как поняли меня?»

Гагарин: «Вас понял. Объявлена часовая готовность. Самочувствие хорошее, настроение бодрое. К старту готов!»

Восемь часов тридцать две минуты.

Королев: «Вашим здоровьем и самочувствием интересовались товарищи из Москвы. Мы передали, что вы чувствуете себя хорошо и, значит, готовы к дальнейшим делам».

Гагарин: «Доложили правильно. Самочувствие хорошее, настроение бодрое. К дальнейшей работе готов».

Королев: «Я „Заря“… „Заря“… Займите исходное положение для регистрации физиологических функций».

Гагарин: «Я „Кедр“… „Кедр“… Исходное положение для регистрации физиологических функций занял».

Восемь часов пятьдесят пять минут.

Королев: «Объявлена пятнадцатиминутная готовность».

Гагарин: «Вас понял. Пятнадцатиминутная готовность».

Королев: «Объявлена десятиминутная готовность. Как закрыт у вас гермошлем? Закройте гермошлем. Доложите».

Гагарин: «Вас понял. Объявлена десятиминутная готовность. Гермошлем закрыт. Все нормально. Самочувствие очень хорошее. К старту готов».

Королев: «Объявлена пятиминутная готовность».

Гагарин: «Вас понял. Объявлена пятиминутная готовность».

Девять часов две минуты.

Королев: «Объявлена минутная готовность. Как поняли?»

Гагарин: «Я „Кедр“… „Кедр“… Вас понял. Объявлена минутная готовность. Занял исходное положение».

Королев: «Отлично!.. Мы верим в вас!»

В ушах Главного конструктора торжественным гимном гремят заключительные команды полковника Кириллова: «Ключ на старт!»… «Протяжка один»… «Продувка»… «Ключ на дренаж!»… «Протяжка два»… «Зажигание!»…

Услышав сообщение с борта о включении двигательной установки, Сергей Павлович прокричал: «Подъем!»

Тут же с «Востока» пришел радостный возглас Гагарина:

— Поехали!.. Все проходит нормально. Самочувствие хорошее. Настроение бодрое… Все нормально!

Королев: «Мы все желаем вам доброго полета».

Гагарин: «До свидания, до скорой встречи, дорогие друзья!»

Королев: «До свидания. До скорой встречи!»

Огненный шквал и огромной силы нарастающий грохот от работающих двигателей раскатился по степи. Серебристая ракета, словно нехотя, медленно снялась с пусковой площадки и устремилась ввысь, набирая все большую скорость. Голос телеметриста из динамика успокаивал: «Пять… пять… пять…» Для Главного конструктора это означало, что все системы работают нормально. Но с вступлением в работу второй ступени двигательной установки тот же голос принялся озвучивать другие цифры: «Три… три… три…» Королев ворвался из пультовой в общий зал: «Что случилось?» Прошло всего несколько секунд томительного ожидания и тот же голос поправился. Снова пошло: «Пять… пять… пять». Произошел кратковременный сбой в передаче данных.

Ракета пронзает плотные слои атмосферы. Командный пункт с волнением следит за работой автоматики. Она действует безупречно, отделяя одну отработанную ступень за другой.

Тут же в зал врывается спокойный доклад Гагарина:

— Сброс головного обтекателя… Вижу Землю!

— Сработала! — отмечает про себя Главный конструктор.

Прошло девять с половиной минут. «Восток» вышел на орбиту, покинул зону связи и находился над Тихим океаном. Чтобы знать ситуацию в корабле, должен вступить в работу другой наземный измерительный пункт. Безмолвие длилось всего несколько секунд, но они показались Сергею Павловичу вечностью.

Связь с Гагариным восстановилась. Его доклад на командный пункт, как и прежний, оптимистичен:

— Полет продолжается хорошо. Перегрузки растут. Наблюдаю медленное вращение корабля. Все переносится нормально. Мое самочувствие отличное.

Главный конструктор удовлетворен: