Анатолий Александров - Путь к звездам. Из истории советской космонавтики

— Нет, Сергей, еще не ложился. Год на исходе, и я решил прикинуть, над чем стоит основательно поработать институту с начала шестьдесят третьего.

— Правильно делаешь, Георгий, — одобрил намерение коллеги Королев. — Но все равно извини за столь позднее вторжение.

— Извиняю, Сергей, но какой все-таки у тебя вопрос ко мне?

— Вопросы, напротив, по-моему, должны возникнуть у тебя ко мне, Георгий. И, пожалуй, не только ко мне…

— У меня? — искренне удивился Тюлин.

— Да, у тебя. Ты, Георгий, назначен председателем Государственной комиссии, вместо Смирнова. Так что готовься воевать со мной, своим техническим замом, — Королев необычно громко и раскатисто рассмеялся в трубку.

— Ну что ж, и вправду порадовал, Сергей Павлович, — напротив, негромко отвечал Тюлин.

— Ладно, Георгий, ложись спать. Ближайшие планы обсудим на свежую голову при встрече, — сказал Главный конструктор и опустил трубку на рычаг… Поздравил, называется…

Время торопило всех — проектировщиков, исследователей, инженеров. Известный бег планет не позволял переносить расчетные сроки и предпринимать задуманное в удобные для ученых дни и часы. Природа отводила для стартов лишь строго определенные даты и время суток с допусками, измеряемыми секундами.

Двойная неудача с запуском автоматической межпланетной станции на Венеру не сломила Королева. В начале третьей декады октября он направил на Байконур своего заместителя и через неделю Черток доложил Государственной комиссии о готовности к запуску космической лаборатории «Марс-1». Члены комиссии были ознакомлены с огромным объемом подготовительных работ и вполне согласились с доводами Бориса Евсеевича о полной готовности полигонных служб к космическому пуску.

День запуска лаборатории в сторону Венеры, 1 ноября, выдался крайне ненастным. Шел проливной дождь. Ракеты почти не было видно. Сплошная стена воды и плотный туман скрывали стартовые сооружения и фермы обслуживания. Яркая вспышка включенных двигателей первой ступени разорвала эту серую пелену, и мощный носитель, пронзив низкую облачность, умчал «научную ношу» на космическую траекторию.

Однако уже первые сеансы связи принесли на Землю нежданные огорчения. По данным телеметрии получалось, что давление в системе ориентации лаборатории продолжает падать. Это являлось очевидным приговором «Марсу-1». И все же резервные возможности аппаратуры оказались значительными. В течение почти полугода со станцией поддерживалась устойчивая радиосвязь, и было передано на борт свыше трех тысяч команд.

Конец ноября развеял тучи мировой термоядерной войны. Разрешение Карибского кризиса очень порадовало Главного конструктора. Сергей Павлович вознадеялся, что уж теперь-то его космические программы получат необходимое финансирование. В этом случае, ему удастся завершить программу запусков одноместных «Востоков», получить заказ на разработку и строительство многоместного корабля, ускорить разработку «Лунного проекта» с уникальным носителем Н-1.

Сразу после Пленума ЦК партии, 27 ноября, Королев позвонил Устинову, спросил о возможной «космической перспективе»:

— Теперь я могу, Дмитрий Федорович, надеяться на получение заказа на многоместный корабль?

Прямой вопрос Главного конструктора несколько обескуражил «оборонного министра». Устинов возразил:

— Ты ставишь категорический вопрос, Сергей Павлович, будто я уже по совместительству назначен министром финансов.

— Министр финансов, Дмитрий Федорович, тоже не решает мои вопросы. Их решают выше. Но теперь Карибский кризис позади и, по-моему, пришло самое время рассмотреть неотложные вопросы по космосу.

— А какие вопросы, Сергей Павлович, помимо многоместного корабля, ты конкретно имеешь в виду?

— Имею в виду продолжение работ по «Лунному проекту», Дмитрий Федорович. Я также заинтересован в том, чтобы командование ВВС быстрее получило возможность закрыть вопрос о наборе второго отряда космонавтов. Решению по этому вопросу скоро исполнится полгода.

— Но в Центре подготовки космонавтов есть готовые экипажи на два, а то и на три ближайших года.

— На одном из «Востоков», Дмитрий Федорович, я наметил запустить женщину. А их Каманин в Звездном пока не готовит.

— Вот сколько неотложных вопросов набирается у тебя, Сергей Павлович, — тяжело вздохнул «оборонный министр».

— Набирается много, потому что в последнее время они крайне плохо решаются, Дмитрий Федорович, — возразил Королев.

Тут же Устинов как бы продолжил свой прежний вопрос:

— А какие вопросы имеются у тебя по «Луннику»?.. Там, по-моему, все решено. Надо как можно быстрее доработать технический проект и представить его в правительство.

— Нет, Дмитрий Федорович, не все. Остается открытой проблема двигательной установки. Глушко предложил использовать для Н-1 синтетическое горючее с кислородом в качестве окислителя. Но теперь стало ясно, что двигатель с такими компонентами создать практически невозможно, да и нецелесообразно. Специалисты моего ОКБ уже доказали Валентину Петровичу, что применение его ЖРД с азотной кислотой значительно ухудшило бы летно-технические характеристики ракеты, резко повысило стоимость пусков и было бы очень неудобно в эксплуатации из-за высокой токсичности опасного компонента.

— У тебя есть конкретные предложения, Сергей Павлович?

— Есть, Дмитрий Федорович. Я прошу подключить к нашим работам специальное куйбышевское ОКБ Кузнецова.

— А это разве ускорит твою работу по «Луннику»?.. У Кузнецова — авиационный профиль, нет материальной базы по ракетной технике, экспериментального хозяйства. Вспомни, сколько времени ушло у нас на решение этих вопросов по Фау-2?

— Я вполне понимаю эти трудности, Дмитрий Федорович. Мы всеми силами будем помогать Кузнецову. Но другого выхода из тупика, который создал Глушко, я просто не вижу.

— Ты уже разговаривал с Николаем Дмитриевичем?

— Конечно. Он согласен приступить к работе немедленно.

— Хорошо. Приступай к работе, а я тут еще посоветуюсь с Дымшицем и Афанасьевым. Ты же понимаешь, что без их согласия и помощи твою глыбу не стронуть с места.

— Договорились, Дмитрий Федорович. Вчера я направил письмо в Куйбышев, Воротникову, с просьбой, чтобы обком партии помог Кузнецову на месте быстрее приступить к делу, иначе американцы обойдут нас на Луне. Мой лозунг известен вам: «И на Луне обязательно оказаться первыми».

В марте шестьдесят второго лишь частично разрешился вопрос с набором второго отряда космонавтов. Но особенно порадовало Сергея Павловича тогда то, что в Звездном появилось почти одновременно три женщины — Пономарева, Соловьева и Терешкова. Это, как считал Королев, стало реальным шагом к осуществлению его сокровенного плана организации группового полета двух «Востоков» с участием женщины. Их зачисление в отряд Главный конструктор считал большим успехом генерала Каманина. Сразу после первого знакомства с ними, он предложил начальнику Центра подготовки Карпову разработать отдельный, «женский», график ускоренной подготовки их к полету.