Николай Шмелев - Истоки. Авансы и долги

Именно здесь причины «дурной бесконечности» в спирали продовольственных цен. И не решив эту проблему, не прекратив эту перекачку средств из деревни через механизм цен, мы ничего не достигнем простым повышением закупочных цен, тем более переложенным на плечи массового потребителя. Добро бы хоть какой-то прок государству был от этой перекачки. Нет — суета одна да бестолковое движение денег туда-сюда.

Имеется ли все-таки рабочая альтернатива сегодняшним планам реформы цен — оптовых, закупочных и розничных? Думаю, что имеется.

Альтернативный вариант должен исходить, как мне кажется, из трех основных предпосылок: во-первых, реформа цен нужна и неизбежна; во-вторых, это должен быть не разовый акт, а постепенный, достаточно медленный процесс, где начинать нужно с оптовых цен и кончать розничными ценами; в-третьих, реформа розничных цен должна осуществляться по мере насыщения потребительского рынка и не раньше того, как признаки такого насыщения станут очевидными.

Уже сегодня государство имеет реальную возможность, не трогая пока розничные цены, избавиться от основной части продовольственных дотаций, отягощающих государственный бюджет. Весь резкий рост государственных дотаций на продовольствие (с 20 миллиардов до более чем 60 миллиардов рублей за 1982–1987 гг.) был вызван, по существу, одним — повышением закупочной цены специально для убыточных маломощных хозяйств. Нелепость этой меры очевидна: получилось, что тому, кто хорошо работает, платим мало, а тому, у кого все валится из рук, — много.

Видимо, сегодня государство может отказаться от искусственной поддержки этих хозяйств, от искусственно завышенных закупочных цен на их продукцию. Не более 30 процентов хозяйств дают сейчас около 80 процентов всей товарной сельскохозяйственной продукции страны [54]. В дальнейшем ставка должна быть сделана на продуктивные хозяйства, которые не нуждаются в искусственной государственной поддержке и которым сейчас необходимо лишь одно — освобождение их от всесильной административной прослойки, сковывающей их по рукам и ногам.

Маломощные, неперспективные хозяйства должны получить последнюю помощь от государства в виде списания их задолженности (значительная часть которой к тому же возникла не по их вине), а в остальном предоставлены самим себе. Пусть присоединяются, если смогут, к более крепким хозяйствам, пусть сдают всю свою землю в аренду малым кооперативам и семейным фермерам, пусть превращают свои угодья в парки и охотничьи хозяйства — государство это не должно волновать. Гарантированный фонд продовольствия в стране зависит не от них. А если эти хозяйства сами сумеют встать на ноги, без государственных костылей, — так и того лучше.

Возможности снижения себестоимости сельхозпродукции напрямую связаны также с прекращением неэквивалентного обмена через «ножницы» в ценах на закупаемую государством в хозяйствах продукцию и продаваемые им комбикорма, удобрения, технику, стройматериалы, ремонт и проч. Тем более что сейчас все, что получает государство от такого неэквивалентного обмена, оно отдает обратно в виде безвозвратных кредитов убыточным хозяйствам. Отмена принципа обязательных поставок, разрешение хранить и перерабатывать продукцию в хозяйствах и реализовывать ее по мере надобности, переход от фондируемости к хозрасчетным закупкам удобрений и техники тоже должны, без сомнения, улучшить экономическое положение колхозов и совхозов. Очень поможет делу и ликвидация нынешней изжившей себя административной прослойки на селе, пожирающей сегодня, по некоторым оценкам, 1/7-1/8 часть сельскохозяйственных доходов.

Уже сегодня прослеживается также возможность резкого сокращения себестоимости сельхозпродукции за счет всемерного развития коллективной и семейной аренды. На большинстве семейных ферм, например, себестоимость производства свинины находится в пределах 0,7–1 рубля за килограмм, а говядины 1,2–2,5 рубля за килограмм. Между тем мы только начинаем использовать этот резерв насыщения рынка. Опыт же показывает, что нередко одна семейная ферма дает выход продукции, превышающий в 5-10 раз продуктивность такого же числа людей, работающих в традиционных условиях.

Важно еще раз подчеркнуть, что при этом, альтернативном , варианте частичное восстановление бюджетного равновесия, о котором сегодня так справедливо пекутся Госплан и другие наши ведомства, может быть достигнуто в условиях существенного снижения оптовых цен на многое из того, чем снабжается деревня (для бюджета это будет компенсировано одновременным прекращением безвозвратного финансирования убыточных хозяйств), снижения или стабильности закупочных цен на сельхозпродукцию, наконец, стабильности государственных розничных цен на основные виды продовольствия (дотации из бюджета на разницу между закупочной и розничной ценами будут компенсированы государству отменой искусственно высоких закупочных цен для маломощных, плохо работающих хозяйств).

Современная острота проблемы бюджетного дефицита зависит, конечно, не только от дотации на продовольствие. Но эти дотации — важный фактор несбалансированности бюджета, и, убежден, действие его может быть сведено к минимуму без ущерба для массового потребителя.

Думается, реформа оптовых цен — это на данном этапе самое важное для нас. Свою основную задачу — выравнивание отраслевых условий деятельности предприятий, обеспечение перехода на стабильные налоговые отношения между государством и предприятиями и создание условий для частичной конвертируемости рубля — она может выполнить, не затрагивая какое-то время систему розничных цен. Но и реформа оптовых цен не должна вылиться в повальное повышение всех цен: повышение цен на топливо и сырье должно быть уравновешено соответствующим снижением завышенных цен на машины и оборудование.

В реформе же розничных цен никакая поспешность не нужна. Пока мы не добьемся первоначального насыщения рынка продовольствием и промышленными товарами народного потребления, пока мы не обеспечим хотя бы частичного восстановления бюджетного равновесия, пока, наконец, мы не дадим возможности нашим трудящимся зарабатывать столько, сколько они хотят и могут, а не столько, сколько им позволяет административный диктат сверху, — эта акция лишь подорвет доверие народа к перестройке. В конечном итоге нам никуда не уйти и от реформы розничных цен, от изменения соотношения между ценами на продовольствие, жилье, транспорт, промышленные товары народного потребления. Но с этим сейчас можно и нужно подождать.

Перед нами позитивный опыт Венгрии и резко негативный опыт Польши в реформе цен. Перед нами опыт Китая, где на реформу розничных цен решились только после того, как за восемь — девять лет в корне изменилось положение с насыщением потребительского рынка, и где даже и в этом случае ее проводят не в одночасье, а растягивают на пять лет. Неужели чужой опыт нас никогда и ничему научить не может? И неужели мы обречены на вечные импровизации, за которыми всегда наступает неизбежное и довольно скорое похмелье?