Дмитрий Травин - Модернизация: от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара

Все началось опять с повышения цен на продукты. В июле-августе Польша, так и не ставшая Японией, была охвачена забастовками. Улаживать отношения с рабочими отправились ведущие представители правительства. В Гданьске с вице-премьером Мечиславом Ягельским вел переговоры Валенса.

37-летний электрик взял рабочее движение под контроль, не допуская разгула стихии, и одновременно предельно жестко ставя себя по отношению к Ягельскому. Оказалось, что природа наделила Валенсу способностями организатора и талантом переговорщика в большей степени, чем многих интеллигентов.

В дополнение к чисто профсоюзным требованиям об увеличении зарплаты, улучшении снабжения продовольствием, сокращении очередей на квартиры появились требования политические. 22 августа к Валенсе приехали влиятельные представители интеллектуальных кругов — редактор католического журнала Тадеуш Мазовецкий и профессор Бронислав Геремек. Контакт наладился, и в числе требований стачкома появился пункт об освобождении из-под ареста Куроня и Михника.

Власть пошла навстречу рабочим и тем самым подписала себе смертный приговор. Со стороны гданьских забастовщиков «приговор» подписывал Валенса, извлекший для этой цели огромную сувенирную ручку — подарок Иоанна Павла II. Теперь электрик стал известен всей Польше.

В течение следующего года Валенса не просто укрепил свою известность, но официально возглавил независимый профсоюз «Солидарность» и фактически стал неформальным лидером страны, человеком, с мнением которого вынуждены были считаться и в партийно-правительственных, и в рабочих, и в интеллигентских кругах. На писательском съезде один восторженный «властитель дум» даже воскликнул: «У нас был Понятовский, потом Пилсудский, теперь есть Валенса». Семья «наследника Понятовского и Пилсудского» наконец перебралась в шестикомнатные аппартаменты и выбилась из ставшей для нее уже привычной нищеты.

Сегодня нам кажется, что ведомая «Солидарностью» Польша быстро двигалась в сторону демократии и рынка, пока это движение не было искусственным образом прервано военным переворотом декабря 1981 г. Но на самом деле ситуация была гораздо более сложной.

Независимый профсоюз начала 80-х гг. был чисто популистской структурой, предназначенной для торга с властями, но не для созидания. Никакая шокотерапия не входила в его планы. Взаимодействие слабых коммунистических властей с сильным рабочим движением вело к хозяйственному параличу, но никак не к реформам.

К тому же в обстановке безвластия усиливалась, как полагали многие, опасность вторжения советских войск по образцу Чехословакии-68. И все же склонные к тонкой иронии поляки находили возможность пошутить. Одна турфирма продавала путевки в Москву под слоганом: «Посетите СССР, пока СССР не посетил вас!».

В этой ситуации генерал Войцех Ярузельский двинулся по самому простому и понятному для него пути — сосредоточению всей власти в руках армии. В ноябре 1981 г. была предпринята последняя попытка достижения какого-либо компромисса. Переговоры шли на самом высоком уровне: партийный лидер генерал Ярузельский — примас Польши кардинал Глемп — глава «Солидарности» Валенса. Это был настоящий триумф Великого электрика, очутившегося в столь элитарной компании. Однако результата переговоры не дали.

В этот момент на вершине своей славы Валенса впервые подвергся жесточайшей критике со стороны вчерашних соратников. Гвязда назвал его тщеславным болваном, у которого нет ничего, кроме роскошных усов. Наверное, данный выпад во многом определялся тем, что Гвязда проиграл Валенсе борьбу за лидерство в рабочем движении. Но в то же время нельзя не признать, что через месяц после переговоров Валенса действительно остался с одними только усами. В стране было введено военное положение, и оппозиция, не знавшая удержу в своих требованиях, расселась по тюрьмам и лагерям.

Вот один из анекдотов того времени. Валенсу спрашивают в компетентных органах:

— Куда хотите быть высланным: на Запад или на Восток?

— Конечно, на Запад, — отвечает тот.

— Отлично, — говорит офицер секретарю, — пиши «Западная Сибирь».

На самом деле лидер «Солидарности» был интернирован на родине — в охотничьем домике неподалеку от советской границы. В ноябре 1982 г. его уже освободили. А тем временем популярность Валенсы нарастала. На будущий год он был удостоен Нобелевской премии мира, хотя всей своей деятельностью нес «не мир, но меч». В 1986 г. в Лондоне вышла его биография, которую восторженная англичанка назвала «Кристальный дух». Не менее характерным было и название фильма, снятого великим Анджеем Вайдой, — «Человек из железа».

Теперь Валенса не контролировал положение дел, но тем не менее процесс, им запущенный, было уже не остановить. Время стало работать на него.

Начатые Ярузельским половинчатые реформы не дали результата, а потому авторитетная польская армия так и не сумела поднять популярность коммунистического режима в целом. К 1988 г. стало ясно, что для выхода из кризиса властям необходимо опереться на силы, обладающие действительно всенародной поддержкой. Так «Солидарность» и лично Валенса вновь вышли на передний план.

С февраля по апрель 1989 г. проходили заседания «круглого стола», на которых власть и оппозиция определяли макет будущего политического устройства Польши. Затем прошли частично свободные выборы в парламент, принесшие феноменальный успех «Солидарности». Коммунисты попытались сохранить власть в своих руках, разделив ее с «Солидарностью», но генерал Чеслав Кищак так и не сумел сформировать правительство.

В этот момент Валенса, проявив блестящее политическое чутье, перехватил инициативу, расколол блок коммунистов с крестьянами и предложил своих кандидатов на пост премьера — Мазовецкого, Куроня, Геремека. Ярузельскому, сумевшему временно оставить за собой пост президента, ничего не оставалось как выбрать из предложенных кандидатур. Главой правительства стал Мазовецкий, но крестным отцом новой власти, бесспорно, был Валенса. Именно этой власти довелось создать новую Польшу и провести радикальные экономические реформы.

Естественно, Валенса полагал, что будет в той или иной степени контролировать правительство. Но там считали по-другому. Интеллигентам не был нужен малообразованный и эксцентричный Валенса, обладающий реальной политической властью. Не успела Польша сделать даже первых шагов к стабилизации, как между вчерашними соратниками разгорелся конфликт.

Выделить крайнего во всей этой истории трудно. С одной стороны, Валенса публично и грубо обвинил Мазовецкого в монополизации власти, а также с популистских позиций обрушился на экономические реформы Бальцеровича. С другой стороны, нельзя не признать, что правительство в той ситуации вообще могло спокойно работать только под прикрытием авторитета «Солидарности».