Роман Петров - Реконизм. Как информационные технологии делают репутацию сильнее власти, а открытость — безопаснее приватности

Реконизм можно рассматривать как некую социологическую сингулярность, когда, как написано выше, сторонники разных политических взглядов получают то, что хотели «всё в одном».

* * *

В главе «От стада к государству» мы изложили историю социальной эволюции общества и показали, что смена общественного строя всегда происходила после того как оформлялся новый ключевой ресурс, позволявший управлять и подчинять. Такими ресурсами в своё время были сила, земля и капитал.

В главе «Информация как ключевой ресурс» описан ключевой ресурс современного мира — информация и основные способы, с помощью которых власть использует асимметричность информации в своих целях.

Глава «Закат информизма» рассказывает о том, как властная элита постепенно теряет контроль над информацией, о викификации экономики и о катастрофических последствиях гиперцентрализации. Мы показываем общую тенденцию развития и приходим к выводу о переходе к новому общественному укладу — реконизму, основанному на викификации экономики и власти, прозрачности и репутации.

Глава «Техническая база реконизма» посвящена материальной основе реконизма — информационным технологиям и компьютерным сетям. В ней показано, что современный уровень развития IT позволяет создать информационную систему, достаточно мощную и всеобъемлющую, чтобы служить фундаментом для нового общественного строя, и предложены возможные подходы к реализации такой системы.

В главе «Децентрализация» мы описали способы децентрализованного управления и принятия решений, которые могут быть не менее эффективными, чем решения централизованные, но без их недостатков. Мы рассмотрели возможность децентрализации многих функций государства, рассказали о том, как может быть децентрализована финансовая система и как эмиссией денег в виде прав требования может заниматься кто угодно.

В главе «Общество» мы представили, каким будет общество и мораль будущего, что станет с преступностью, цензурой, политикой, национальной идеей и какой будет новая правящая элита.

Дополнили мы свою работу Приложением, где мы рассказали об уже существующих в настоящем «кирпичиках», которые могут лечь в основание реконизма. Если, читая книгу, вам покажется, что авторы потеряли чувство реальности — откройте приложение. Иногда действительность превосходит даже самые буйные фантазии.

Чтобы нарисовать убедительную и достоверную (насколько это возможно) картину будущего общественного строя, необходимо сначала вернуться в прошлое и проследить эволюцию человеческого общества с самого его зарождения и до наших дней.

На тот момент, когда сформировался вид Homo Sapiens, уже существовали закрепленные генетически формы общественного устройства — стаи птиц, косяки рыб, рои насекомых, стада антилоп, прайды львов [2]. Однако человеку предстояло впервые в истории планеты создать чрезвычайно стабильные и необыкновенно крупные организованные сообщества, основываясь не на инстинктивном групповом поведении, а на культуре, традициях, законах — специфичных для человека способах самоорганизации и накопления информации.

Вначале было стадо. Первобытное человеческое стадо досталось нам в наследство от предков и по своему устройству мало чем отличалось от стада обезьян или стаи волков. Но роль этой формы самоорганизации исключительно важна. Это единственная из всех известных нам форм, закрепленная на генетическом уровне. Когда диктатор многомиллионного государства именует себя «отцом» каждого гражданина — он использует дремлющие в нас генетические программы в целях пропаганды. Вся националистическая, ура-патриотическая или ксенофобская риторика построена на этих атавизмах — «кровь предков», «родина», «семья братских народов», «чужеродный», «инородцы». Снова и снова, на уровне государства, корпорации, армии, церкви, школы, спортивной команды, всплывают образы божества-прародителя, старейших и мудрейших отцов-основателей или кровной связи между членами сообщества. Инстинкты живучи, и в ближайшие века они не изменятся ни на йоту. Биологическая эволюция — крайне медленный процесс. Тысячелетия социальной и культурной эволюции — лишь легкий налёт на поверхности глыб, созданных эволюцией биологической. Чтобы увидеть, с какой лёгкостью, в случае выпадения социальной группы из контекста современной культуры, внутри неё образуется типичное первобытное стадо, достаточно посмотреть на подростковые банды, сообщество заключенных в тюремной камере или казарму в условиях дедовщины. Само слово «дед» достаточно прозрачно намекает на генетическую основу неуставной армейской иерархии.

Начиная со времени объединения первобытных стад и родов в более крупные образования — племена и общины, включился новый механизм естественного отбора — социальная эволюция. Эволюция культур и способов общественной организации. Несмотря на то, что она имеет совершенно другую материальную основу — язык, традиции, письменность и законы вместо ДНК для хранения и передачи информации, и изобретения, открытия, образы и идеи вместо мутаций в качестве источника изменений, её механизм и закономерности имеют ту же природу. Точно так же как при биологическом отборе отсутствует цель и направление мутаций, никто не планирует очередной виток общественного развития — теория общественного договора [3-5]сейчас выглядит так же наивно, как и теория разумного творения [6]. Первобытные люди никогда не собирались вместе и не решали, что вот теперь пора объединяться в племя, потому что так удобнее и безопаснее. Просто в какой-то момент оказалось, что несколько родов, действуя согласованно, и не нападая друг на друга в силу каких-то сиюминутных соображений или договорённостей, легко могут перебить соседей и расширить своё жизненное пространство. После чего во всех регионах, где возникли такие объединения, те роды, которые не смогли организоваться в племена, очень быстро вымерли или были вытеснены в труднодоступные, изолированные места — горы, острова, джунгли, пустыни.

Что служило «клеем» для такого объединения? Чтобы понять это, достаточно сравнить племя с сообществом животных, например, львиным прайдом. Члены прайда узнают друг друга по запаху, внешнему виду, голосу, динамике движений. А члены человеческого племени говорят на одном языке и имеют общий культурный фон, например, ведут свой род от одного и того же тотемного животного или мифического персонажа [28], имеют схожие ритуалы.

Язык и базирующаяся на нём культура, как более ёмкие и удобные инструменты передачи информации, стали первым социальным клеем. Развитие средств коммуникации человека открывало ему больше возможностей для узнавания соплеменников, что привлекало в круг своих еще больше особей и, в свою очередь, снова требовало усовершенствования коммуникаций в возросшей группе. И чем больше усложнялся язык, чем больше информации накапливалось в негенетических хранилищах, тем крупнее могли становиться общественные образования, тем более богатую культуру они имели и тем более сложный язык и более совершенные средства коммуникации им требовались.