Михаил Делягин - Россия перед лицом истории: конец эпохи национального предательства?

Первое: мировая цена нефти, как и сырья в целом, в обозримом будущем (в перспективе 2–5 лет) существенно снизится. Вне зависимости от «сланцевой революции», которая уже сейчас болезненно ограничивает российский экспорт, удешевление сырья будет вызвано срывом мировой экономики в глобальную депрессию.

Сегодняшняя дороговизна нефти вызвана тем, что крупнейшие экономики мира компенсируют сжатие коммерческого спроса (следствие загнивания глобальных монополий) наращиванием спроса, определяемого государством (через бюджет и, главное, через эмиссию денег). Помимо долгового кризиса, это увеличивает спекулятивные капиталы (так как деньги просачиваются мимо контроля даже в китайской системе), поддерживающие сегодня рынки сырья.

Они далеко не всесильны: достаточно посмотреть на удешевление золота. Но рынок нефти наиболее спекулятивен по самой своей структуре (мировая цена определяется на очень узком его сегменте, максимально открытом спекулятивным воздействиям) и потому будет поддерживаться спекулянтами до конца, до самого срыва в депрессию, в которой спекулятивные капиталы сгорят первыми.

Этот срыв можно оттягивать, но нельзя избежать — и его вероятность нарастает; вероятно, снижение цены на 20 % в период с конца июня по начало октября 2014 года представляет собой начало этого срыва.

Однако — и это вторая очевидная истина — вне зависимости от мировой цены нефти созданная в России воровская модель экономики будет сама по себе с нарастающей силой генерировать внутреннюю напряженность, — до тех пор, пока эта напряженность не разрушит хрупкую уже сегодня социальнополитическую стабильность.

Российское государство производит впечатление механизма, исправно перерабатывающего советское наследие (включая биомассу, по праздникам именуемую «населением») в личные богатства правящей тусовки, вывозимые за рубеж и легализуемые в фешенебельных странах.

Все по-настоящему влиятельные группы общества, участвуя в процессе, всецело его поддерживают и считают не чудовищным преступлением против человечества (уже повлекшим для нашей страны не менее тяжкие последствия, чем нашествие Гитлера), а естественным и единственно возможным способом существования России.

Все пороки и недостатки, на которые привычно сетуют аналитики, — коррупция, произвол монополий, искусственная нищета, дебилизация населения, незащищенность собственности, силовой рэкет и прочее, — не более чем естественные внешние проявления этой модели.

Она является несравнимо более самоедской, чем даже позднесоветская экономика, и не допускает развития в принципе: «сколько страну ни грабь, модернизация не начнется». Поэтому рост экономики замедляется даже при благоприятных внешних условиях, из-за чего средств начинает не хватать для удовлетворения растущих аппетитов всех «групп влияния», которые вгрызаются друг в друга, разрушая систему в целом.

Россия вошла в это состояние саморазрушения, самое позднее, в 2011 году, когда резкое повышение мировых цен на нефть впервые не вызвало ускорения экономического роста и, более того, сопровождалось снижением благосостояния основной части общества. Учет занижения официальной инфляции и уверенного роста благосостояния наиболее богатых позволяет оценить снижение реальных доходов 90 % россиян в совокупности не менее чем в 7,5 %.

Причина проста: из-за низких темпов роста ключевые группы влияния не могли удовлетворять свои аппетиты по-прежнему, и стали решать проблему за счет бесправного в рамках «сувенирной демократии» населения.

Бессовестный грабеж, да еще в условиях видимого процветания, породил феномен «рассерженных горожан».

Перепугавшаяся власть пошла на попятный: в 2012 году рост официальных реальных доходов ускорился более чем в 10 раз (с 0,4 до 4,2 %). Но теперь ресурсов «для распила» стало уже не хватать кланам коррупционеров, — и они стали грызть друг друга, борясь за сократившиеся ресурсы. Внешним проявлением этой грызни стали «антикоррупционные» скандалы, создавшие угрозу правящему классу как таковому и потому быстро спускаемые «на тормозах».

Эти скандалы были борьбой не с коррупцией как явлением, а с коррупционерами, так как были направлены на конкретных лиц и не сопровождались реальными попытками изменить порочные правила, порождающие коррупцию. Последние, похоже, устраивали почти всех: скандалы вели к замене «чужих» коррупционеров на «своих» в рамках сохранения прежних правил игры.

В 2013 году правящая тусовка осознала, что подавление населения в краткосрочном плане менее опасно (и более приятно) для нее, чем межклановые распри, и вернулась к политике образца 2011 года: падение реальных доходов основной части населения ощущается с лета. Украинская катастрофа и воссоединение с Крымом обеспечили «патриотическую заморозку», которая продержится лишь год — до весны 2015 года.

Таким образом, в ближайшие пять лет России, вероятно, предстоит вместе с миром рухнуть в разрушительную глобальную депрессию (при которой упадут цены сырья и сократится его экспорт).

В те же пять лет России предстоит — уже по сугубо внутренним причинам — сорваться в глубокий системный кризис, в новое Смутное время.

Падение в глобальную депрессию автоматически дестабилизирует нашу страну, но, если ключевым участникам мировой экономики удастся удерживаться на грани катастрофы, поддерживая относительную стабильность, то наша страна сорвется в свой собственный кризис сама, по собственным причинам.

Конкретный сценарий наступления Смуты пока не виден, так как все факторы возможной дестабилизации (удешевление нефти, разрушение советской инфраструктуры, обострение «дружбы народов», межклановые конфликты) не поддаются количественной оценке. Они, безусловно, будут усиливать друг в друга в условиях кризиса, но сценарий его развития во многом определяется тем, какой именно из этих факторов станет его непосредственным катализатором.

Непосредственные задачи России в глобальной депрессии феноменально просты: формирование и развитие своего макрорегиона с максимальным использованием его собственных ресурсов. Развитие за счет внутреннего рынка — универсальное правило выживания в депрессии: никаким иным образом нельзя накопить потенциал для попытки осуществления экспансии на внешние, внезапно закрывшиеся в результате срыва в депрессию рынки.

Россия будет вынуждена решать эту задачу в уникально невыгодных условиях.

На раннем этапе внешнего и внутреннего кризисов сохранится современная ситуация мягкого внешнего управления, вызванная выводом критически значимых активов правящего класса (от денег до детей) за рубеж. Это не только делает его уязвимым перед сознательным давлением со стороны конкурентов, но и, что значительно более важно, способствует размыванию его самосознания: его представители управляют Россией, исходя из интересов не столько своего имущества на ее территории, сколько своего имущества на территории ее стратегических конкурентов.