Александр Куряев - Протекционизм против роста

Глава Экспертного института РСПП Андрей Нещадин в статье "Экономика недоверия", опубликованной в газете "Ведомости" (N 205 от 10 ноября 2003 г.) красочно описал экономический порочный круг низкой покупательной способности большинства россиян. Огорчает это не только бедных, но и богатых, поскольку низкий спрос ограничивает масштабы бизнеса и мешает становиться еще богаче, а отсутствие у населения сбережений сужает кредитную базу экономики. Пока что экономика развивается за счет сбережений самих предпринимателей: именно это означает приводимое в упомянутой статье соотношение в инвестициях предприятий собственных и привлеченных средств (на двенадцать рублей собственных средств один рубль привлеченных).

Однако, когда дело доходит до рецептов исправления ситуации, все ограничивается общими словами про рост, развитие систем накопления и кредитования. Конечно, автор прав, — прилив поднимает все лодки. Но причина приливов известна — притяжение Луны. А вот откуда возьмутся "неспекулятивные инвестиции" остается неясным. Итак, для модернизации морально устаревшего и физически изношенного производственного аппарата необходимы инвестиции, причем не деньги, а вполне осязаемые здания, оборудование, сырье и технологии.

Главная проблема российской экономики — морально устаревший и физически изношенный производственный аппарат. Для его модернизации необходим интенсивный поток инвестиционных благ. Подчеркнем, что речь идет не о деньгах, а о вполне осязаемых зданиях, которые еще предстоит построить, о новом оборудовании, которое еще нужно произвести, о сырье, которое необходимо либо вырастить, либо извлечь из недр, о технологиях, которые предстоит создать, испытать и воплотить в документацию.

Для строительства зданий, изготовления станков, добычи полезных ископаемых, проведения испытаний, в свою очередь, нужны разнообразные средства труда (в частности, механизмы, компьютеры, транспорт, средства связи и т. п.), которые делают труд человека более производительным. В современной экономике, основанной на глубоком разделении труда и специализации, производство предметов потребления представляет собой лишь верхушку огромного айсберга производства средств производства — капитального богатства общества, обеспечивающего непрерывность потока потребительских благ.

Когда говорят, что в такой-то отрасли российской экономики износ основных фондов превышает 70–80 процентов, это означает, что данную отрасль нужно фактически создавать заново. В любой такой отрасли в радикальной модернизации нуждается практически каждая стадия производства.

Источником средств для технического перевооружения могут быть только сбережения, образующиеся в результате отказа от потребления части полученного дохода. Повторю еще раз, говоря об инвестициях и капитале я имею в виду не деньги, а материальные факторы производства. Из добытой руды можно изготовить либо легковой автомобиль, либо грузовик. Из строительных материалов можно построить либо жилой дом, либо производственный корпус. Деньги лишь направляют ресурсы — либо в производство потребительских товаров, либо в создание производственных фондов.

Таким образом, модернизация экономики требует жертв, связанных с ограничением текущего потребления. Но откуда возьмутся сбережения в условиях удручающей бедности российского населения? Если рассчитывать только на собственные силы, то выход один — затянуть пояс еще туже и в течение нескольких десятилетий последовательно, шаг за шагом, заниматься обновлением производственных мощностей и воссозданием целых отраслей. Тем более, что прецеденты такие в нашей истории уже были. Вспомните форсированную индустриализацию первых пятилеток. Сначала были созданы отрасли, производящие сырье и машины, а только затем — отрасли, производящие конечную продукцию.

Правда, конечная продукция оказалась весьма специфической — это было главным образом вооружение. Этот факт, впрочем, отражал характеристики конечного потребителя, на удовлетворение потребностей которого и было ориентировано производство. Для целей настоящей статьи гораздо важнее привлечь внимание читателя к другому факту, а именно, к тому, что средства на эту первую модернизацию не упали с неба, а были получены в ходе ограбления и физического уничтожения крестьянства, реквизиций церковной собственности, распродажи культурных ценностей и золотого запаса, накопленных за всю предыдущую историю России, а также, не в последнюю очередь, за счет принудительных сбережений населения (принудительные займы).

Для сегодняшней России определенную надежду внушает то, что, c тех пор как в XIX в. началось масштабное движение капитала между странами, истории известны и другие примеры быстрого создания современной промышленности. Применительно к ХХ веку первым приходит на ум феномен так называемых новых индустриальных стран Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, а самый близкий по времени пример — Китай. Во всех этих случаях современная промышленность возникла во многом благодаря иностранным инвестициям.

Однако, если еще несколько месяцев назад, особенно после присвоения России инвестиционного рейтинга, многие надеялись на реализацию именно второго сценария, то сейчас ближайшие перспективы осуществления широкомасштабных иностранных инвестиций оцениваются более пессимистично.

Означает ли это, что нас ждет незавидная участь развития только на основе собственных (весьма скудных) сбережений? Если ответ положительный, то на этот — крайний и нежелательный — случай у нас осталась одна весьма значительная заначка. Эта заначка образовалась благодаря… протекционизму.

Отказавшись от протекционизма во внешней торговле, мы вполне можем поддержать продолжающийся экономический рост, увеличив одновременно и покупательную способность населения, и объем инвестиций. Кроме того, отказ от протекционизма позволит избавиться от ложных стимулов для иностранных инвестиций.

Протекционистские пошлины и нетарифные меры защиты создают иллюзию высокой экономической эффективности одних отраслей, низкой эффективности других, направляя инвестиции в ошибочные проекты. Протекционистские пошлины, кажущиеся такими привлекательными сегодня, грозят обернуться масштабными ошибочными инвестиционными решениями завтра.

Вообще говоря, одновременно увеличивать и покупательную способность, и инвестиции невозможно. Замена слова "инвестиции" на "сбережения" делает это очевидным. Но даже в условиях немобильности капитала и рабочей силы (как раз наш случай) можно высвободить и покупательную способность, и капитал, если начать торговать с другими странами. Это приведет к расширению в каждой стране уже существующих отраслей, имеющих сравнительные преимущества, и сворачиванию сравнительно неэффективных. Необходимость последнего как правило забывается. Но уход с рынка неэффективных производств такое же непременное условие и следствие экономического роста, как и процветание и расширение эффективных.