Анатолий Малахов - Новеллы о камне

А какое же давление могло здесь быть? Надо посмотреть в учебнике. Так-так. „С погружением на каждые 10 метров давление возрастает на одну атмосферу“. Значит, на глубине в 200 метров оно равно 20 атмосферам, на глубине 2500 метров — 250 атмосферам, а в зонах глубоководных впадин оно может превышать 1000 атмосфер!

Под таким давлением может быть впрыснуто в породу что угодно. И, конечно, чем глубже от дна моря, тем меньше воды может проникнуть в породу. Особенно активной циркуляция подземных вод может быть в трещиноватых зонах. А трещиноватость убывает с глубиной. Чтобы золото осело в породах ураганной пробы, надо профильтровать через них более кубического километра морской воды. Морской бассейн здесь располагался в течение 20–40 миллионов лет. За такой промежуток времени можно профильтровать и большее количество воды.

Но ведь если эти рассуждения верны, можно создать теорию, направляющую все разведочные работы во всем этом огромном золотоносном районе. Можно дать практические правила поисков новых ураганных зон: можно при этом сэкономить сотни миллионов рублей на разведочных работах; можно найти новые месторождения золота!

Но сколько сил, сколько энергии потребуется на то, чтобы все это доказать! Как повернуть мысли всех геологов и горняков на этот новый путь? Как заставить всех поверить новой теории? Для этого нужны факты, факты и факты…»

Я приехал на рудник в первые дни войны. Перед отправкой на фронт геолог рассказал мне о своих сомнениях и думах.

После войны я не бывал в тех краях и поэтому не знаю продолжения истории. Слышал, что геолог вернулся с фронта и работает на том же руднике. Не знаю, удастся ли ему построить и доказать новую теорию. Но по-моему — удастся.

Издавна у степных кочевников славилось Гайское озеро.

Отправляясь на пастбище, сюда забирали с собой тех, у кого ноют при перемене погоды кости, тех, кто не мог ходить сам…

Приедут, положат больного в нагретую южным солнцем воду озера и забудут о нем. Больной лежит в воде день, два, три… Если у него здоровое сердце, он перенесет эту длительную процедуру, целебная вода как рукой снимет хворь. Такой больной бросает костыли и возвращается исцеленным домой. Если сердце больное… Ну что ж, такого человека прибирает к себе аллах…

Вода озера странная. Бросишь в нее вишневую косточку — она через некоторое время зеленеет, пропитывается солями меди. Утки не садятся на это озеро, рыбы в нем нет.

А потом ученые установили в этой воде редчайшую минерализацию. В ней обнаружены в больших концентрациях медь, алюминий, натрий… Врачи подтвердили целебные свойства гайской воды, и здесь возник курорт.

Тихо в березовой роще, окружающей Гайское озеро. В уютных коттеджах отдыхают больные. Уже не днями, а минутами исчисляют срок пребывания больного в воде. Результаты излечения великолепны. Здесь лечат и застарелый ревматизм, и кожные болезни, и ряд других.

Но откуда же взялась медь в этой воде? Начиная с тридцатых годов, здесь пытались бурить, чтобы найти медные руды. Геолог И. Рудницкий пробурил девять скважин, но руды он не нашел. Бурили и другие геологи, но руды не было. Подключили к исследованиям геофизиков, и вот, наконец, вблизи деревни Калиновки нашли руду.

Эта руда взбудоражила всех. Такого количества меди в руде мы еще не знали. На отдельных участках месторождения среднее содержание меди доходит до 10–12 процентов, а некоторые пробы дают до 30 процентов.

Сейчас вокруг рудоносной зоны жизнь кипит ключом. Комсомольцы выстроили палаточные города… Экскаваторы вгрызаются в землю, обнажая руду… В 1960 году первая руда поступит на уральские заводы.

Я был на Гайской народной стройке летом 1959 года. Меня особенно поразили контрасты тихой прелести рощ Гайского курорта и шумной, бурной, кипящей стройки.

Вместе с главным инженером Гайской геологоразведочной экспедиции М. Новиковым — одним из первооткрывателей Гая — мы осматривали все достопримечательности района. Невольно возник вопрос: «А все ли сделали геологи? Может быть, здесь есть еще рудные залежи?» Новиков сказал мне, что, вопреки установившемуся мнению, он сомневается в том, что руда Гайского месторождения питает Гайское озеро. Руда, сказал он, находится значительно ниже озера. А если так, значит, истинные сокровища Гая еще не вскрыты… Значит, надо искать, искать, искать…

Сомнение в правильности прописных истин — это главное свойство разведчика недр. Мы, геологи, часто поддаемся своеобразному гипнозу. Нас сковывают авторитеты, и невольно мы слепо идем по пути, начертанному на основе недостаточного количества фактов.

Примеров такого массового гипноза можно привести очень много. Вот один из них.

На рубеже XIX и XX столетий крупнейший геолог академик Ф. Н. Чернышев разработал казавшееся в то время стройным учение о последовательности напластования так называемых верхнекаменноугольных отложений Урала и Тимана. Геологи всего мира восприняли идеи Чернышева: и в Западной Европе, и в Америке, и в Азии они усматривали такую же последовательность залегания верхнекаменноугольных отложений, какую в нашей стране установил Чернышев. Прошло 50 лет. Прочно вошли в методы работы геологов и бурение, и микроскопическое исследование горных пород. Талантливый микропалеонтолог профессор Д. М. Раузер-Черноусова установила истинную последовательность залегания верхнекаменноугольных осадков. Эта последовательность оказалась иной, чем в схеме, разработанной Чернышевым, и теперь каждый геолог видит, как авторитет крупного ученого гипнотически воздействовал на других исследователей.

Так было и с медной рудой. Ведь приезжал же к одному из первооткрывателей Гая — Рудницкому — крупный профессор из Москвы и говорил, что поиски гайской руды — чушь, что вся медь Гая сосредоточена только в озере. Он даже предложил подарить Рудницкому всю руду, которая есть в окрестностях Гая. И это авторитетное мнение надолго затормозило разведку.

А не ошибаемся ли мы и сейчас? Мы нашли руду и успокоились. Но решена ли проблема Гайского озера?

Мы стали перебирать возможные пути и методы исследований окрестностей озера. Кажется, исчерпаны все возможности. Нет никакой зацепки.

Меня заинтересовала вода озера. Не радиоактивна ли она? Может быть, в этом причина ее целебных свойств? Новиков ответил, что вода действительно немного радиоактивна. Радиометр подтвердил правильность этого. Увеличение радиоактивности против общего фона наблюдалось не только в воде. Повышенную активность мы отметили и в Гайской впадине.

А радиоактивна ли руда? «Не знаю», — сказал мой проводник. Немедленно мы направились в кернохранилище и установили, что руды Гая не содержат радиоактивных примесей.