Андрей Кофман - Америка несбывшихся чудес

С древнейших времен в культуре многих народов сложились мифы о далеких, расположенных где-то в неведомых морях счастливых островах, где люди не знают забот и тревог, в том числе и главной тревоги — угрозы неумолимого времени. Там время, считалось, течет иначе или вообще застыло; там царит вечная весна и не бывает смены дня и ночи, а стоит незакатное солнце. Значит, нет там ни «вчера», ни «завтра», ни прошлого, ни будущего, ни сожаления о прошедшем, ни страха грядущего — есть лишь непреходящая радость настоящего.

Далеко не случайно, что мифологические представления о блаженной жизни чаще всего были связаны именно с островным пространством. Ведь райское место, обитель избранных, должно отстоять от нашего бренного порочного мира с его тлетворным влиянием; оно должно быть замкнутым и труднодостижимым — только при этих условиях идиллия может сохранять свою прочность. А нет лучшей преграды и нет лучшей ограды, чем неизмеримая ширь океана. Поэтому некоторые средневековые космографы именно на острове помещали земной рай, сад Эдемский.

Особенно широкое распространение в Европе получил греческий миф об островах блаженных, известных также под названием Геспериды или Елисейские Поля. Нимфы Геспериды, обитавшие на краю мира, охраняли в садах яблоки вечной молодости, которые жена Зевса Флора получила в дар от богини земли Геи. С островами блаженных греки, а впоследствии римляне часто отождествляли Канарские острова. Вот как их описывает Плутарх в жизнеописании Сертория: «Там ему повстречались какие-то моряки, которые недавно приплыли с атлантических островов; этих островов два; они разделены узким проливом и отстоят на десять тысяч стадиев от Африки; имя им — острова блаженных. Там нередко выпадают слабые дожди, постоянно дуют мягкие и влажные ветры; на этих островах не только можно сеять и сажать на доброй и тучной земле, — нет, народ там, не обременяя себя ни трудами, ни хлопотами, в изобилии собирает сладкие плоды, которые растут сами по себе. Воздух на этих островах животворен благодаря мягкости климата и отсутствию резкой границы меж временами года, ибо северные и восточные вихри, рожденные в наших пределах, из-за дальности расстояния слабеют, рассеиваются на бескрайних просторах и теряют мощь, а дующие с моря южные и западные ветры изредка приносят слабый дождь, чаще же их влажное и прохладное дыхание только смягчает зной и питает землю. Недаром даже среди варваров укрепилось твердое убеждение, что там — Елисейские Поля и обиталище блаженных, воспетое Гомером» [16] Перевод А. Каждана. . Гомер же предрек герою Менелаю награду богов — жизнь на чудесной земле,

О счастливых островах сообщает и «Роман об Александре». Вот как они описаны в русской версии романа: «И дошли до Океана-реки и увидели острова блаженных… Была на том острове трава высока и красива и украшена плодами, одна созревала, другая цвела, третья произрастала, и множество плодов было по всей земле. Прекрасные птицы сидели на деревьях и пели звонкие песни, а из-под корней деревьев текли сладкие источники». В молодеческом порыве Александр Македонский думал завоевать острова, но жившие там блаженные брамины быстро научили его уму-разуму, и восхитился царь мудрой простоте и умеренности их жизни.

Сады Гесперид и острова блаженных чаще всего располагались на западе, в неведомом океане. И там же, на западе, находились счастливые острова ирландской мифологии — как говорится в саге «Плавание Брайана», числом «трижды пятьдесят». Известно множество названий этих островов: Великая Земля, Земля Жизни, Земля Женщин и другие. Ирландский райский остров Аваллон (от abal — яблоко) удивительно напоминает сады Гесперид, ибо на нем тоже произрастали чудесные яблоки, дарующие бессмертие.

Но самую большую, всеевропейскую известность приобрели два счастливых острова, рожденных в лоне ирландской мифологии, — Бразил и Сан-Брендан. Оба они нашли свое место на картах и оба служили путеводной звездой в исследованиях Атлантического океана.

В древнеирландских сагах говорится о прекрасном «острове духов», который то появляется на поверхности океана, то исчезает. Не всякому дано увидеть призрачный остров, а уж ступить на него сможет лишь тот, кому удастся забросить туда стрелу либо кусок железа. Тогда он будет вести там жизнь, полную блаженства. Таинственной земле ирландцы дали имя Бразил — от двух кельтских слов: «breas» и «ail», имеющих хвалебный оттенок, что вместе можно перевести приблизительно как «превосходный», «самый лучший». Когда возникла эта легенда, установить трудно, во всяком случае остров Бразил упоминается в одной из хроник XII в. А в ирландской провинции Манстер, говорят, до сих пор бытует поверье, будто в близлежащих горах находится гробница древнего короля Конана, где хранится волшебный ключ, и стоит найти тот ключ, как остров Бразил сам появится из вод морских.

Эпоха великих географических открытий оживила в сознании европейцев древние мифы, в том числе и мифы о райских островах. Колумб первоначально отождествлял найденные земли с блаженными островами и именно в этом ключе описывал их в своих реляциях и дневниках. «Этот остров, должно быть, самый прекрасный, который когда-либо видели глаза человеческие» — так, например, он отзывался о Кубе.

Ирландцев, отличных мореходов, охотно брали на службу на испанские, итальянские, португальские корабли. Видимо, ирландские моряки и распространили по Европе легенду о счастливом острове Бразил, которая наложилась на общеизвестный миф о блаженных островах. Но при этом с названием острова произошло любопытное недоразумение. Ирландскому слову «бразил» в романских языках созвучно название угля (испанское «брасеро», португальское «браза», французское «брэз», итальянское «брасьере»), а также красителя, который с незапамятный времен из угля изготовлялся. Поэтому слово «бразил» одновременно означает «огнецветный». Кроме того, этот краситель извлекали из ягод, получивших наименование на итальянском «грана де бразиле» — «огнецветная ягода» (впервые о них упоминается в торговом договоре между Болоньей и Феррарой от 1194 г.).

Исконное значение ирландского слова «бразил» мало кто знал. Вот и решили, будто название острова происходит от красителя, который, кстати сказать, очень ценился в Европе. А коли так, значит, на этом острове должно быть полным-полно угля и огнецветных ягод. Позже слово «бразил» перешло на название красной древесины, также представлявшей огромную ценность. Марко Поло, рассказывая об острове Сейлан (Цейлон), подчеркивает: «Есть у них много бразильского дерева, лучшего в мире». И вот представление об острове Бразил вновь обогатилось: утвердилось мнение, будто земля эта чрезвычайно богата лесами красного дерева. Впрочем, обилие дорогих красителей и красного дерева нисколько не вывело Бразил из разряда счастливых островов — наоборот, лишь способствовало повышению его райского статуса. Так, в атласе Медичи от 1351 г. на острове Бразил обозначен залив Трехсот Пятидесяти Восьми Блаженных и Счастливых островов.