Андрей Кофман - Америка несбывшихся чудес

Если сложить стоимость всех экспедиций на поиски Сан-Борондона, то этот мираж недешево обошелся испанцам. Впрочем, куда дороже им обошлись другие миражи, о которых еще пойдет речь в нашей книге.

Святой Брендан встретил на своем многотрудном пути и немало дьявольских островов. Они вовсе не были новостью в средневековой географии и нашли отражение на картах.

Как говорилось, с незапамятных времен на земной поверхности выделялись области сакральные (священные), профанные (мирские) и нечистые, проклятые, дьявольские. К последним, как правило, относились жерла вулканов и глубокие пещеры — отверстия, ведущие в подземный мир, в преисподнюю. Именно поэтому остров Тенерифе с действующим вулканом иногда назывался Инферно (Адским островом), хотя и принадлежал к архипелагу «блаженных» Канарских островов.

Проклятым местом могли стать болото, озеро, лес, гора — что угодно, даже целая страна. Так, Журден де Северак пишет о Халдее: «Есть там одна земля (на ней некогда стоял Вавилон, ныне разрушенный и опустелый), где водятся волосатые змеи и звери-чудища. В этой же стране по ночам слышатся такие вопли, такие завывания и такой свист, что мнится, будто исходят они из ада. Ни один человек, будь с ним даже большое войско, не осмелится провести здесь ночь из-за привидений и ужасов неисчислимых».

Мандевил красочно описывает дьявольскую долину в землях пресвитера Иоанна: «Лежит там долина меж горами протяженностью миль около четырех. Одни называют ее Заколдованной долиной, другие — Долиной чертей, третьи — Опасной долиной. В долине той часто слышны превеликие бури, и громы, и оглушительные шумы как от грохота множества барабанов во время разгульного празднества. Долина та полна чертей, и так было всегда. Сказывают, что там находится один из входов в преисподнюю… Середь той долины под скалою можно узреть голову и лицо дьявола собственной персоной вида преустрашающего и преотвратительного, из-под земли торчат лишь голова его да плечи. И не найдется на земле человека, будь он христианин или кто иной, способного смотреть на дьявола, не помирая при этом от страха, до того он чудовищен на вид. Ибо дьявол пронзает каждого жутким взглядом одного глаза, а глаз тот беспрестанно движется, и искрится, как огонь, и меняется, и всяко разно дергается, и придает лицу столь ужасное выражение, что никто не посмеет приблизиться».

Однако, повествует Мандевил, христианин, крепкий в вере, может пересечь долину без опасности для жизни. После некоторого раздумья английский рыцарь с тринадцатью спутниками рискнули войти в дьявольскую долину, а на выходе обнаружили пропажу пяти человек — двух греков! и трех испанцев. Увы, бедолаги оказались некрепки в вере — и сгинули бесследно.

Вообще-то нечистые места для того и обозначались устно, в записках путешественников и на картах, чтобы их избегать. Поэтому на дьявольских островах никто не высаживался. Но морякам случалось проплывать мимо них, и они рассказывали о проклятых землях, окутанных туманом, дымом и ужасающим зловонием, и о диких воплях чертей, доносившихся оттуда.

Впервые дьявольский остров появился на карте 1436 г. Андреа Бьянко. Этот остров назван Рука Сатаны, а рядом изображены две статуи, указующие моряку пределы, которых он не должен преступать. Считалось, что тот страшный остров населяли демоны, а время от времени из глубин моря-океана поднималась рука сатаны и утаскивала на дно его обитателей. Вплоть до XVII в. картографы изображали эту землю под различными названиями: Сатанаксио, Адский остров, Сальваджо, Сантана. Самые авторитетные картографы XVI в. Меркатор и Ортелий помещали Сатанаксио в центре Атлантики на северо-восток от Бермудских островов.

Еще пара дьявольских островов обнаружилась у берегов североамериканского материка. Впервые они обозначены на карте Иоганна Руйша 1507 г. к северу от Лабрадора при входе в Гудзонов залив и изображены с прыгающими на них чертенятами. На английской карте 1544 г, которая приписывается Себастьяну Кабото, фигурирует только один дьявольский остров у побережья Лабрадора, а карта 1550 г передвигает его на юг, к северному берегу Ньюфаундленда. Меркатор и Ортелий вновь разделили землю дьявола на два острова: Меркатор в 1569 г. оставляет их у северного побережья Ньюфаундленда, а Ортелий возвращает на прежнее место — к Лабрадору. И хотя англичане и датчане, обследовавшие побережье Северной Америки, этих островов так и не обнаружили, они, по традиции, изображались на картах вплоть до середины XVII в.

С героем нашего следующего повествования следует познакомиться поближе, коль скоро он удостоился сонета Жозе Марии де Эредиа [23] Жозе Мария де Эредиа (1842-1905) — известный французский поэт, представитель парнасской школы, автор книги сонетов «Трофеи». и целой поэмы великого Генриха Гейне.

Итак, знакомьтесь: Хуан Понсе де Леон. Хронист Овьедо охарактеризовал его как «мужа возвышенного строя мыслей, мудрого и опытного в ратном деле», «уважаемого и благородного идальго». Бартоломе де Лас Касас [24] Бартоломе де Лас Касас (1474-1566) — испанский хронист, яркий представитель европейского гуманизма, защитник индейцев. , напротив, заклеймил Понсе де Леона, назвав одним из самых жестоких конкистадоров.

Кто прав? Истина, очевидно, как всегда, лежит посередине. Гуманист Лас Касас явно сгустил краски. Понсе де Леон был ничуть не более жесток, чем прочие конкистадоры, и уж в любом случае куда менее жесток, чем многие из тех персонажей, о которых еще пойдет речь. В то же время и Овьедо, идеологический противник Лас Касаса, не считавший индейцев полноценными людьми, явно приукрасил нашего героя.

Понсе де Леон был истинным конкистадором — и этим многое сказано. Решительный, бесстрашный, упорный, властный, жестокий, алчный, он при этом вовсе не был лишен благородных понятий, одержимый возвышенной мечтой и верой в чудо.

Он родился в 1460 г. в провинции Вальядолид в обедневшей дворянской семье. На кого может надеяться сын обедневшего идальго из испанской провинции? Только на себя самого! Он верой и правдой служил управителю города Тораль, но по прошествии нескольких лет ясно понял, что на этом поприще и в таком захолустье ни славы, ни богатств не обретет; и когда прознал, что Христофор Колумб собирает людей для второй экспедиции в Индии, выбор сделал не задумываясь.