Александр Конюхов - Геология океана: загадки, гипотезы, открытия

Еще одним свидетельством в пользу цунами может служить факт гибели примерно в то же время другой древнейшей цивилизации — Мохенжо-Даро, существовавшей в нижнем течении реки Инд в северо-западной части Индостанского полуострова, т. е. на другой окраине Аравийского моря. Сейчас в отсутствие точных датировок осадков, покрывающих развалины Ура и Мохенжо-Даро, трудно судить, насколько связаны две эти катастрофы. Очевидно, однако, что цунами, зародившись где-то в районе Ормузского пролива или на другом участке Аравийского моря, могло сохранить свою разрушительную силу, пройдя весь Персидский залив и достигнув с одной стороны Месопотамии, а с другой — дельты Инда.

Примером катастрофы, вызванной гигантской приливной волной, вторгшейся в речную дельту, могут служить события, происшедшие на нашей памяти в низовьях Ганга и Брахмапутры. Ураган, бушевавший несколько дней в Бенгальском заливе осенью 1969 г., сопровождался ветром, скорость которого превышала 200—250 км/ч. Он породил смерч, который пронесся в ночь с 12 на 13 ноября над дельтой, вырывая с корнями деревья и разрушая жилища. Затем, как свидетельствуют очевидцы, со стороны океана донесся зловещий гул, усиливавшийся с каждой минутой. Вскоре на острова и берега речных проток обрушились мощные волны. На некоторое время наступила обманчивая тишина, когда казалось, что стихия утихает. И тут хлынул страшный вал. Вода затопила не только дома, но и верхушки деревьев, на которых спасались отчаявшиеся люди. Это пришла волна, высотой 10 м. Она прокатилась по территории площадью в десятки тысяч квадратных километров, затопив все острова и часть прилегающей к дельте суши. Погибло несколько сот тысяч человек (по разным данным, от 150 до 350 тыс.).

Вот какие беды способен натворить приливный вал, порожденный ураганом, и каким разрушительным потенциалом должен обладать прилив, вызванный катастрофическим цунами, если вспомнить, что высота волн может достигать 40 м.

Едва ли какой-нибудь другой народ в античном мире заслужил в такой степени название морского, как финикияне. Они поселились еще в 3-м тысячелетии до н. э. на побережье современного Ливана, создали развитую цивилизацию в городах-государствах Тир и Сидон, а затем основали многочисленные колонии на берегах Ливии (Африки) и Иберийского полуострова. Выходцы из Финикии воздвигли Карфаген, ставший грозным соперником Рима.

Этот народ не оставил значительных памятников архитектуры. Его стихией было море, а основным занятием — торговля. Финикияне выступали и в роли посредников при ведении торговых операций между различными государствами. Они первыми освоили западную часть Средиземноморья и вышли за геркулесовы столбы, в Атлантику. Остатки их поселений сохранились в различных пунктах побережья Иберийского полуострова: Малага, Секси, Абдера, Гадес. Финикияне открыли морские пути в Атлантический и Индийский океаны. Именно из финикийских источников черпали сведения античные авторы о Ливии южнее Египта и о побережьях других дальних стран.

Одним из древнейших описаний дальнего морского плавания, вернее, нескольких морских экспедиций считается «Перипл Ганнона». Этот текст, выставленный в свое время в храме верховного бога Кроноса в Карфагене для ознакомления с ним народа, как полагают, является отчетом царя карфагенян Ганнона о плавании вдоль Атлантического побережья Африки. Специалисты считают, что целью перипла было основание первых колоний карфагенян за геркулесовыми столбами. В экспедиции участвовало 60 пентеконтер — целый флот крупных галер, на которых разместились несколько тысяч человек и все необходимые для длительного путешествия припасы. По мере продвижения вдоль Африканского берега сначала на юго-запад, а потом на юг карфагеняне строили опорные пункты, поселения, храмы.

Миновав пустынное побережье современного Марокко и Мавритании, а потом и устье реки Сенегал, Ганнон со своими спутниками двигался еще много дней на юг, пока не вышел «на неизмеримый морской простор». Здесь карфагеняне, видимо, достигли Гвинейского залива, вдоль берегов которого они плыли еще несколько дней. В конце своего пути моряки увидели «землю, заполненную огнем; в середине же был огромный костер, достигавший, казалось, звезд. Днем оказалось, что это была большая гора, называемая Колесницей богов» [История Африки, 1984]. Как полагают исследователи, это описание относится к Теон Охема — вулкану на побережье Камеруна, который активен до сих пор (последнее извержение его произошло в 1929 г.).

Ганнон не пошел дальше на юг, считая свою миссию завершенной. Торговать было не с кем, и карфагеняне повернули обратно. Составленный Ганноном перипл, по существу, является первым отчетом о длительной морской экспедиции, имевшей не только коммерческое, но и большое научное значение. В нем мы находим описания природы и быта населения Западной и Северо-Западной Африки. Недаром на «Перипл Ганнона» ссылались многие античные географы и историки, что убеждает в его подлинности.

Надо сказать, что плавание Ганнона, совершенное, как полагают, в середине VI в. до н. э., было не первым проникновением в океан. Значительно более дерзкий и успешный поход совершили за несколько десятилетий до него финикияне, находившиеся на службе у египетского фараона Нехо II, который правил в 609—594 гг. до н. э.

Краткое описание этого самого невероятного из предприятий древних на море мы находим у Геродота: «Финикияне вышли из Красного моря и затем поплыли по Южному. Осенью они приставали к берегу и, в какое бы место в Ливии ни попадали, всюду обрабатывали землю; затем дожидались жатвы, а после сбора урожая плыли дальше.

Через два года на третий финикияне обогнули геркулесовы столбы и прибыли в Египет. По их рассказам (я-то этому не верю, пусть верит, кто хочет), во время плавания вокруг Ливии солнце оказывалось у них на правой стороне. Так впервые было доказано, что Ливия окружена морем» [История Африки, 1984. С. 23].

То, что вызвало в свое время недоверие Геродота, как раз сейчас доказывает, что финикияне действительно обогнули Африку: солнце, встававшее в начале плавания у них слева, во второй его половине поднималось уже справа (за мысом Доброй Надежды, когда они повернули на север).

Финикийским морякам, совершившим это беспримерное плавание, в конце концов не повезло. Вернувшись в Египет, они не застали в живых фараона Нехо, а вступивший на престол его преемник не проявлял интереса к географическим открытиям. Потому результаты экспедиции и не нашли достойного отражения в древних памятниках Египта. Это великое предприятие было вскоре забыто, и, если бы не Геродот, мы ничего бы о нем не знали.