Иосиф Магидович - Очерки по истории географических открытий. Т. 2. Великие географические открытия (конец XV — середина XVII в.)

Между тем Колумб прислал в Испанию немного золота, меди, ценного дерева и несколько сот индейцев-рабов, но Изабелла приостановила их продажу до совета со священниками и юристами. Доход от Эспаньолы оказался незначительным по сравнению с издержками экспедиции — и короли нарушили договор с Колумбом. В 1495 г. был издан указ, разрешающий всем кастильским подданным переселяться на новые земли, если они будут вносить в казну две трети добытого золота; правительство же обязывалось только снабжать переселенцев съестными припасами на год. Тем же указом разрешалось любому предпринимателю снаряжать корабли для новых открытий на западе и для добычи золота (за исключением Эспаньолы). Встревоженный Колумб 11 июня 1496 г. вернулся в Испанию лично отстаивать свои права. Он привез документ о том, что достиг Азиатского материка, за который он принимал, или делал вид, что принимает, о. Куба. Он утверждал, что нашел в центре Эспаньолы чудесную страну Офир, откуда библейский царь Соломон получал золото. Он снова очаровал королей речами и добился обещания, что никто, помимо него и его сыновей, не получит разрешения на открытие земель на западе. Но вольные поселенцы стоили казне очень дорого — и Колумб предложил населить свой «земной рай» уголовными преступниками — ради дешевизны. И по. королевскому указу испанские суды начали ссылать преступников на Эспаньолу, сокращая им наполовину срок наказания.

Во второй экспедиции, как, впрочем, и в первой, Колумб показал себя выдающимся мореходом и флотоводцем: впервые в истории мореплавания крупное соединение разнотипных судов без потерь пересекло Атлантику и прошло через лабиринт Малых Антильских о-вов, изобилующий мелями и рифами, не имея даже намека на карту.

С величайшим трудом Колумбу удалось добыть средства на снаряжение третьей экспедиции, далеко не такой внушительной, как вторая — шесть небольших кораблей, около 300 человек команды. Мало нашлось в Испании охотников добровольно отправиться в «Западную Индию» с адмиралом-«неудачником». И Колумб попросил королей открыть двери тюрем для вербовки среди преступников недостающих колонистов. 30 мая 1498 г. флотилия вышла из устья Гвадалквивира. Не понимая, почему до сих пор он не встречал в своей «Индии» огромных природных богатств, Колумб посоветовался с ученым-ювелиром и по его указанию решил держаться ближе к экватору [15] Колумб обратился к ученому-ювелиру, полагая, что по роду деятельности тот должен знать, где могут встретиться драгоценные камни и золото. В те времена считалось, что они образуются в условиях жаркого климата. . У о. Йерро адмирал разделил флотилию: три корабля он послал прямо к Эспаньоле, три других повел к о-вам Зеленого Мыса. Оттуда он взял курс на юго-запад, «намереваясь достичь линии экватора и далее следовать к западу, до тех пор пока остров Эспаньола не останется к северу». 13 июля, по определению адмирала, корабли достигли 5° с. ш. (в действительности — 9º30' с. ш.). «Здесь ветер стих и начался такой великий зной, — писал Колумб королям, — что мне казалось — сгорят и корабли, и люди на них». Штиль продолжался более недели — 22 июля подул попутный ветер, и адмирал решил «следовать все время на запад на линии Сьерра-Леоне» [16] Сьерра-Леоне показывалась тогда на картах Африки близ 10º с. ш. , пока не откроется земля.

«31 июля матрос [Алонсо Перес] с мачты адмиральского корабля увидел на западе землю… [похожую] на три скирды или три холма». Это был большой остров, и Колумб дал ему имя Тринидад («Троица»). 1 августа корабли прошли вдоль его южного берега к Песчаному мысу (Икакос, юго-западная оконечность Тринидада). На западе виднелась земля — часть Южно-Американского материка у дельты р. Ориноко; Колумб назвал ее Земля Грасия («Благодать»). От этой «земли» о. Тринидад отделялся проливом шириной в 2 лиги (около 12 км). «Я стал на якорь у… мыса, вне этого пролива, и увидел, что вода течет в нем с востока на запад с такой же скоростью, как и в Гвадалквивире во время половодья, и I так днем и ночью». 2 августа с востока к мысу подошел большой челн с 24 воинами с Тринидада. «Они были молоды и хорошо сложены, кожей не черны, белее всех, кого я видел в Индиях, стройны и телом красивы. Волосы у них длинные и мягкие, остриженные по кастильскому обычаю, а головы повязаны платками из хорошо обработанной разноцветной хлопчатой пряжи… Некоторые были опоясаны этими платками… У меня не было ничего, что могло бы… побудить их подойти к кораблям. Поэтому я распорядился вынести… тамбурин и приказал молодым матросам плясать… Но как только они услышали музыку и увидели танцующих, все они оставили весла, взяли в руки луки и… принялись осыпать нас стрелами [17] Островитяне приняли пляску за военный танец. …и я приказал разрядить по ним арбалеты. Они отплыли…»

При попутном ветре суда прошли пролив Бока-де-ла-Сьерпе («Пасть змеи»). К северу от него воды были спокойны. Случайно зачерпнув воду, Колумб нашел, что она пресная. Он плыл на север, пока не дошел до высокой горы (Патао — 1070 м) на востоке гористого п-ова Пария, отделяющего залив Пария от Карибского моря. «Там пролив сделался очень узким… и течение также шло в двух направлениях, и вода бурлила с такой же силой, как и у берегов Песчаного мыса. И точно так же вода в море была пресная». Этот северный пролив был назван Бокас-дель-Драгон («Пасти дракона»). Чем дальше на запад шел Колумб вдоль южного берега Земли Грасия (п-ова Пария), тем все более пресной становилась вода. На побережье росло много незнакомых испанцам фруктовых деревьев, на их ветвях резвилась масса обезьян. Испанцев удивляли мангровые заросли, поднимавшиеся «прямо» из моря. Там, где полуостров расширяется, а горы отступают к северу, суда бросили якорь. «Туземцы… стали подходить к кораблям на бесчисленном множестве каноэ, и у многих висели на груди большие куски золота, а у некоторых к рукам были привязаны жемчужины… Они сказали мне, что жемчуг добывается здесь, именно в северной части этой земли».

Высадившихся испанцев индейцы приняли очень радушно. Адмирал полагал, что Грасия — остров, но напрасно искал выхода из залива в западном направлении, следуя вдоль его берегов. А море стало уже опасно мелким. И адмирал направил самое маленькое из своих трех судов — каравеллу «Коррес» — дальше на запад; там оказался тупик.