Анатолий Малахов - Под покровом мантии

Кандидат геолого-минералогических наук, геофизик А. А. Кузнецов рассчитал, что на Южном и Среднем Урале гранитные гарполиты имеют толщину не более полутора-двух километров, а под ними залегают снова осадочные породы. Эти расчеты опровергают господствующее представление о том, что везде на Земле сначала должен быть осадочный слой, потом гранитный, а под ним базальтовый. Получается совсем иначе: сначала осадочный, потом гранитный, а потом снова осадочный! В общую схему строения земной коры приходится вносить значительные коррективы. А если это так, следует учесть еще одно любопытное явление: чем большей глубины мы достигаем буровыми скважинами, тем все менее и менее измененные (метаморфизованные) породы там встречаются. Значит, под гранитными гарполитами могут оказаться неизменные осадочные горные породы со всеми характерными для них полезными ископаемыми, а в большинстве осадочных пород содержится нефть и ископаемый уголь. Значит, мы ищем нефть для уральской промышленности в пределах «Второго Баку» или в Зауралье — в Западно-Сибирской низменности, а она, может быть, есть на самом Урале! Возможно, где-то под Нижним Тагилом, Свердловском, Магнитогорском, Орском и многими другими крупными промышленными центрами Урала находятся мощные скопления нефти. Если мы найдем их, то обеспечим Урал своей нефтью или ископаемым углем, которого так не хватает уральской промышленности.

Уголь для Урала, как известно, завозится из Караганды и Кузбасса. Сейчас прокладывается железнодорожная линия вдоль восточного склона Урала на Север, чтобы подать уральской промышленности уголь Северо-Сосьвинского бассейна и Воркуты с западного склона Полярного Урала. Это и далеко и дорого. А вдруг уголь лежит под самим Уралом?

Если в результате сверхглубокого бурения будут обнаружены признаки нефтепродуктов на глубине, то это произведет настоящую революцию в нашем представлении о запасах горючих полезных ископаемых на Урале. Конечно, одной скважиной все эти промышленные задачи не будут решены, но она может поставить перед наукой и практикой важные задачи. И уже это одно оправдает все затраты на производство работ по сверхглубокому бурению!

И еще важная задача. Если скважина будет заложена в окрестностях Тагила, то она пройдет раздел Конрада, разграничивающий гранитный и базальтовый слои, который подходит здесь близко к поверхности.

Было бы не верно считать, что ниже раздела Конрада будут встречены только базальты. Если точно представление о Биармийском хребте, то здесь для геологов и геофизиков выяснится путь возникновения слоев, сходных по своим геофизическим характеристикам с базальтом. Эти пласты окажутся или могут оказаться обычными осадочными породами, сильно уплотненными в результате неоднократных складчатых процессов. Можно предполагать, что породы Биармийского хребта претерпели не менее двух крупных этапов складчатости, после чего они сильно уплотнились и стали сходными с базальтами (хотя бы по плотности).

Ну, а если мы на этих глубинах встретим только те породы, которые застыли из некогда расплавленной огненно-жидкой массы, если магматисты действительно правы? Тогда и здесь будет намечен определенный цикл закономерностей. Мы, вероятно, обнаружим признаки, которые прояснят законы распределения в части Биармийского хребта железных и медных руд, а также руд разнообразных редких элементов. И есть все основания считать, что мы получим большое подспорье к тем запасам полезных ископаемых, которые известны на Урале. Вот о чем заставила думать ученых невольная исповедь зеленого джина.

Еще не закончена дискуссия о том, где закладывать уральскую скважину. Ученые называют много точек. Каждый из них хочет проверить «свою» гипотезу. Нам ясно лишь одно: скважина должна быть заложена с расчетом максимальной выгоды. Чем больше вопросов она снимет, тем лучше. А решить все проблемы одной скважиной все равно невозможно.

Второй камень мне подарил в годы войны один из студентов, поэт В. Занадворов, к сожалению, вскоре безвременно погибший. Кончив геологоразведочный техникум, Занадворов побывал во многих участках страны, в том числе на Кольском полуострове. Потом он поступил в Пермский государственный университет на геологический факультет.

Однажды мы разговорились с Занадворовым. Он очень много рассказал о своих экскурсиях по Кольскому полуострову и другим районам страны, читал мне стихи. Некоторые помню и сейчас.

И вот из Мурманской тундры Занадворов перед отправкой на фронт привез обычный, ничем как будто бы не примечательный кусок гранита. Он отдал его мне.

Мясокрасный небольшой кусочек горной породы со слабо поблескивающими кристаллами полевого шпата, небольшими включениями черной слюды и участками кварца. До сих пор он лежит в моей коллекции, напоминая о Занадворове и рассказывая мне сложнейшую историю своего происхождения.

В рунах карельского эпоса «Калевалы» есть любопытная легенда, в которой описывается акт творения Земли и неба. И рассказано в этой легенде, что когда еще в мире ничего не было, прилетела утка и снесла семь яиц: шесть золотых и седьмое железное. Снесла она яйца в море, на колени богини-матери воды. Богиня сбросила яйца в воду, и они разбились. Но не погибли яйца в тине морской.

Ну, а гранит рассказывает нам иную историю своего происхождения.

Его рассказ так переводят магматисты. Гранит и многие другие породы Кольского полуострова возникли из расплавленной огненно-жидкой массы — магмы, прорвавшейся из-под земной коры. Таких разломов, по которым изливалась или внедрялась магма, было очень много. Они происходили в разные времена. Академик Ферсман, например, изучая горные породы Ловозерской тундры, говорил, что они проникли сюда по разломам, которые сейчас заполнены озерами Умба и Ловозеро. Представления Ферсмана длительное время считались бесспорными. С породами, изученными в Хибинских горах академиком, связаны разнообразные полезные ископаемые, и прежде всего залежи камня плодородия — апатита. Из этого камня изготовляют суперфосфат, идущий для удобрения полей. Вместе с апатитом здесь вскрыто и много других полезных ископаемых.