Любовь Поливалина - Монастырские рецепты от любой хвори

В 988–989 гг. Древнерусское государство вступило в период расцвета и во многом благодаря утверждению христианства в качестве единой государственной религии. Крещение Руси произошло по воле великого князя Киевского Владимира I Святославовича, в крещении названого Василием. Канонизированный после смерти, до крещения он был ярым идолопоклонником и «женолюбцем».

Согласно летописям Владимир имел 5 жен и более 800 наложниц. После крещения он предстал перед народом в образе скромного, благонравного христианина. Идея принятия новой веры пришла к русскому князю после общения с послами — миссионерами различных вероисповеданий: болгарами-магометанами, хазарскими евреями, посланцами папы римского. Но только «грек-философ» сумел зажечь во Владимире «искру христианства». По совету бояр в Византию отправилось посольство с целью испытания выбранной религии. В следующем году Владимир окрестился вначале сам, а затем приказал разрушить в столице все языческие идолы и окрестил киевлян.

Первыми приняли новую веру жители Новгорода, Ростова Суздаля, Белоозера, Пскова, Полоцка, где быстрыми темпами развивались ремесла, торговля, создавались памятники письменности и архитектуры. Благодаря поддержке князей монастыри становятся не только сосредоточением религиозного культа и культуры, но и центрами накопления знаний.

По свидетельству летописцев, Ярослав Мyдpый свободно говорил на 5 языках, книги «читал часто и в ночи и дне». По воле князя на русский язык переводились греческие трактаты, составившие знаменитую библиотеку храма Софии Киевской. Его внучка Янка Всеволодовна в 1086 г. учредила женскую школу при Андреевском монастыре.

Греческая культура проникала на Русь через давние связи с Болгарией, откуда присылались античные манускрипты. На славянский язык древние тексты переводили монастырские летописцы. Трудами монахов-переводчиков сохранились все известные знания в различных областях культуры того времени, в том числе книги по медицине.

До нашего времени сохранился древнейший вариант первой русской летописи «Повесть временных лет», над созданием которой трудились несколько поколений летописцев. Книгу начал писать игумен Киево-Печерской лавры Никон. Позже над ней работал игумен Михайловского Выдубецкого монастыря Сильвестр, в правление Владимира Мономаха назначенный епископом Переславля. Другой составитель «Повести временных лет», монах Киево-Печерского монастыря Нестор, считается одним из крупнейших историков Средневековья.

Подобно всякой монотеистической религии, христианство не отличалось терпимостью к язычникам. Волховство считалось преступным деянием, а знахари жестоко преследовались, поэтому с развитием христианства лесных чародеев сменили народные врачеватели, именовавшиеся тогда лечцами. Передавая свои знания от отца к сыну, они строго берегли тайну врачевания внутри «семейных школ». Почти не интересуясь здоровьем своего народа, русские князья все же пытались регулировать общественные отношения. В «Русской правде» содержались краткие положения, касавшиеся оплаты труда лечцов. Если человек получил увечье в драке, то обидчику вменялось выплатить 3 гривны пострадавшему и лечебное вознаграждение любому, кто возьмется лечить рану.

С введением законодательства на Руси сложилось сословие вольных врачей, лечивших князей и бояр за солидную плату. Например, в летописи Кирилла Туровского рассказывалось о лечце-армянине, практиковавшем в конце XI в. Будучи «зело хитрым во врачевании, яко прежде не было таково», восточный медик ставил диагноз в соответствии с пульсом, обращал внимание на внешность пациента. Видимо, он успешно справлялся с недугами, если удостоился быть приглашенным к князьям Всеволоду Ярославовичу и Владимиру Мономаху. Придворный лекарь черниговского князя Николая Давыдова так же завоевал славу «зело искусного во врачевании». Судя по прозвищу, Петр Сириянин прибыл на Русь с Ближнего Востока. Несмотря на то что приемы частных врачевателей исходили из традиций народной медицины, придворные лекари держались независимо от знахарей, также не признавали монастырских лечцов.

На Руси врачеванием занимались не только мужчины. Женщины профессионально ухаживали за лежачими больными, изготавливали лекарства из трав, умели делать массаж и вправлять вывихи. Народное сказание об Илье Муромце представляло некую Марину в качестве личного врача богатыря. В Новгородской переписи 1583 г. можно найти упоминание о «Натальице Клементьевской жене лекарице», входившей в число 6 прославленных городских лекарей. В «Повести о Петре и Февронии Муромских» (XV в.) иносказательно описана реальная история, произошедшая с князем Давидом Муромским и его супругой Ефросиньей. «Зарубив мечом змея, Петр обрызгался змеиной кровью и занедужил тяжкой хворью. И пошел князь в Рязанскую землю, искать исцеления у девицы Февроньи, дочери древолаза…». Девушка вылечила занедужившего князя медом диких пчел, но по возвращении домой болезнь вновь стала преследовать его. Тогда Петр Муромский решил жениться на прекрасной целительнице, дабы стать счастливым и никогда не болеть.

В старинных русских травниках часто упоминались иноземные рецепты и методики лечения, в том числе и техника исполнения хирургических процедур.

Несмотря на территориальную отдаленность, Русь издавна поддерживала торговые отношения с Индией. Вместе с товаром купцы привозили на родину уникальные рукописи.

Рассказы знаменитых путешественников также отражены в монастырских лечебниках. Например, заметки медицинского характера содержатся в книге «Хождение за три моря» (1472 г.), написанной Афанасием Никитиным.

«Книга, глаголемая прохладный ветроград, избранная из многих мудрецов о различных врачевских вещах, ко здравию человеческому предстоящих» (1534 г.) представляла собой переводной немецкий лечебник. Благодаря прекрасному изложению книга имела успех и пережила многократные переиздания, а русские лекари узнали о «садах здоровья», уже давно популярных в Европе. Первый ветроград появился под западной стеной Московского Кремля в качестве государевых аптекарских огородов, на месте, где в настоящее время располагается Александровский сад. В 1657 г. вследствие значительного расширения огород перенесли за Мясницкие ворота. После того лекарственные сады произрастали уже во всех концах Москвы. Один из них стал основой столичного Ботанического сада. При огородах устраивались аптекарские избы, где изготовлялись пластыри, мази, сиропы, поступавшие в продажу уже в готовом виде.

В монастырях занимались не только переводами медицинских трактатов, но и оказывали помощь страждущим, причем не только молитвами. Первый монастырский приют, устроенный при Киево-Печерской лавре, начал принимать больных только в XI столетии. Эти сведения — о больнице, монастыре и его обитателях — отражены в Киево-Печерской патерике XII в. Самый древний русский монастырь располагался за пределами Киева, недалеко от пещер (древнерус. — печеры), где первоначально жили монахи. Служители лавры считали заботу о больных своим долгом, исполняя его с большим усердием. Отдельные кельи предназначались для тяжелобольных, за которыми братья ухаживали круглосуточно. Люди, страдавшие заразными, кожными и психическими заболеваниями, приходили сюда со всей Руси, неизменно получая помощь и надежду на исцеление. В патерике сообщается о монахах, искусно владевших различными способами врачевания. «Пречудный лечец» Антоний прибыл в Киево-Печерскую лавру с Айон-Орос (Афон). Гористый полуостров на северо-востоке Греции с X в. являлся центром православного монашества.