Борис Никитин - Так мы жили [litres]

Написала – и тотчас увидела знакомый прищур насмешливых отцовских глаз: «Красиво, а неправда…» – «Почему?!» – хочется крикнуть мне, но… отец никогда не любил подсказывать.

И вот думаю, думаю… Почему неправда? Разве уважение к человеку, его авторитет не зависят от того, каков этот человек? Зависят! Почему же неправда? Исподволь начинает меня тревожить мысль: если бы все было так, как я сказала, тогда уважением и авторитетом пользовались бы лишь самые лучшие люди земли. Но как часто можно увидеть совсем другое. Иногда люди сотворяют себе кумира из того, кто не всегда достоин даже простого уважения. Бывает и так: люди, обладающие весьма невысокими нравственными качествами, но умеющие быть требовательными и играть на слабостях человеческих, подчиняют себе людей, вызывая их неподдельное уважение. И здесь как раз существует множество способов, тех самых «кнутов» и «пряников», с помощью которых «стадо» подчиняется «пастуху». Разве главари банд или воровских шаек не пользуются авторитетом у своей братии? Еще каким! Причем необязательно завоеванным с помощью запугивания и страха. Все гораздо сложнее… Ты прав, отец… Но как же в этом разобраться?

А если посмотреть с такой стороны: кто у кого пользуется уважением? Ого, какое богатое поле для наблюдений и размышлений! Для одних важны ум, честность, увлеченность, глубина знаний, мастерство, доброта, бескорыстность, верность, своеобразие личности. А для других – влиятельность, связи, изворотливость, известность, обеспеченность, соответствие моде и принятому стандарту… Это, разумеется, схематично и неполно. Но важно другое: почему ценности у всех такие разные? И заметно это уже с очень раннего возраста – воспитатели и учителя это хорошо знают. Ну конечно, это зависит от того, что ценится в семье, в которой растет ребенок. Именно семья ориентирует ребенка в жизни с самого начала. Не словами, разумеется, а общим настроем, семейным укладом, отношением к людям и их делам, собственным участием в жизни окружающих.

Вот говорят: с кем поведешься, от того и наберешься. А с кем поведешься? Разве это не зависит от самого человека? Читаю, например: «Мне посчастливилось встретиться с замечательными людьми, они помогли мне стать человеком». Думаю, не в счастливом случае тут дело, хорошие люди встречаются всем, но не все их видят. Научить подрастающего человека не пройти мимо настоящего, не увлечься ложным, недостойным человека – вот задача необычайной важности!

Мне всю жизнь везет на хороших людей – спасибо отцу за науку.

И вот теперь, когда у меня самой растут дети, я вновь и вновь вспоминаю его уроки простоты, искренности, безупречной честности и высокой нравственной требовательности к себе и к людям, даже самым маленьким. Не послушания он хотел от нас, своих детей, а понимания и верных самостоятельных решений. Думаю, это во многом определило весь наш дальнейший жизненный путь.

Б. П.:Иногда нас спрашивают, послушны ли наши дети, не вступают ли с нами в пререкания, в споры. Надо сказать, что мы не стремимся к послушанию, к беспрекословному подчинению. Ребенок должен не бояться быть самим собой и иметь право высказывать наравне с взрослыми свое мнение.

Когда-то я прочитал о том, что дети в первобытном обществе имели право присутствовать на общих собраниях племени, и бывало, что по реплике десятилетнего вносили изменения в какое-то решение. Какое доверие оказывали там детям! Как это было для нас ни трудно, но мы старались избавляться от авторитарности и с самого начала пытались строить жизнь семьи на демократических началах: все, что касается общих дел или проблем, мы обсуждаем вместе с детьми, причем первое слово предоставляем младшему, а затем – по старшинству – очередь доходит до меня или до дедушки.

Иногда наши споры по наиболее острым вопросам мы записываем на магнитофонную ленту, а спустя какое-то время возвращаемся к ним и продолжаем «скрещивать шпаги» до тех пор, пока не придем к какому-нибудь общему мнению. При этом можно доказывать, возражать друг другу, но оскорблять и «обзываться» считается недопустимым.

Л. А.:Однако это бывает, когда у спорщиков не хватает других аргументов, и они, как петухи, начинают наскакивать друг на друга. Тут очень помогает какая-нибудь добрая шутка – она сразу снимает напряжение и разгорающуюся неприязнь. Жаль, что не всегда хватает юмора на такую добрую шутку. Иногда получается что-то столь неуклюжее, что больше напоминает насмешку, колкость, иронию, а это только подливает масла в огонь. И страсти разгораются еще больше. Приходится учиться и этому нужнейшему в жизни искусству – шутить, находить смешное в самых, казалось бы, грустных ситуациях и безвыходных положениях. Для этого иногда бывает достаточно просто взглянуть на себя со стороны: надулись друг на друга, растрепались, раскраснелись – настоящие петухи. Скажешь потихоньку: «Ку-ка-ре-ку», – всем делается смешно, и злости как не бывало!

Пока что речь у нас шла об обсуждении с детьми каких-то общих проблем, касающихся семьи. Но ведь бывают и несогласия между взрослыми. Обычно от детей их скрывают. А как делали мы? Вопрос этот непростой и даже в какой-то степени больной для нас.

Дело в том, что мы волей-неволей с самого начала поставили себя в положение спорящих чуть ли не со всем белым светом: многое в нашей семье было не похоже на традиционное, привычное воспитание и воспринималось как вызов, нарочитое пренебрежение общепринятыми нормами и воззрениями. Сейчас я понимаю, что это отношение имело под собой какое-то основание. Увлеченные удивительнейшим и, в общем-то, новым для нас миром детства, мы забыли об окружающем нас мире взрослых и невольно пренебрегли некоторыми законами этого мира.

С нами, наверное, происходило то же самое, что некогда случилось с Архимедом, когда он с криком «Эврика!» бежал нагишом по улице, возбуждая у добропорядочных граждан желание поймать осквернителя благопристойности и… Нам тоже хотелось скорее рассказать людям о том, как много, оказывается, могут дети, как с ними интересно и легко, если создать для них иные условия жизни и изменить отношение к ним.

Мы не причесывали своих мыслей и поступков и забывали одеть их в приличные – привычные! – одежды… Конечно, это раздражало очень многих, конечно, вокруг нас и ребят постоянно кипели страсти и споры. Спорили и мы между собой, иногда и при детях.

– На что вы обрекаете ребят? – возмущалась бабушка, моя мать. – Вы издергаете их нервную систему, они не будут уважать ни вас, ни окружающих. Ты вспомни: знали ли вы, дети, когда мы с отцом были не в ладу? Никогда! Мы перед вами выступали всегда единым фронтом: никаких разногласий при детях у нас не было и быть не могло. В этом была наша сила.